уберу, а менопауза наступит примерно через двадцать лет, так что отрывайтесь по полной и ничего не бойтесь. — Спасибо, Танечка, я даже не знаю, как тебя благодарить. — Примерно через неделю я полечу в Африку, а детей оставлю вам. Это и будет Ваша с дедом благодарность. — Хорошо, Танечка, оставляй, они у тебя такие хорошенькие. — Хотела спросить, а Вам не больно во время секса от такого большого члена? — Спросила я. — Нет, что ты, наоборот, ещё бы чуть-чуть длиннее и было бы в самый раз, — ответила бабушка и её щёки порозовели то ли от стыда, то ли от возбуждения. — Ну, ничего, он ещё вырастет и станет как раз в пору, — пообещала я и зашла в туалет. — Роб, ты слышал? — Да, уже делаю. Прикинь, у деда всё ещё стоит, — весело сказал Роб. — Это хорошо, пусть резвятся. Им полезны физические упражнения, но не забывай об оттоке крови из члена, а то будет застой, тогда где мы ему новый член найдём? — Засмеялась я. Я вышла из туалета и присела на кровать с детьми. — Через неделю я приду за вами и отвезу вас домой, к тому времени ремонт должны закончить. И заживёте вы новой жизнью. А может вам другую квартиру купить, побольше? — Ой, Танечка, ты и так для нас столько сделала, нам как-то неудобно, — засмущалась бабушка. — Ладно, я подумаю над этим, когда вернусь из Африки. Вот вам немного денег, купите себе новую одежду, а то эта стала великовата. — Спасибо, спасибо, внученька, ты такая у нас добрая, — прослезилась бабушка. Мы ещё почти два часа болтали, пока не проснулись дети, а потом старики проводили внучку с детьми до машины и пошли на санаторские процедуры. Я заехала на квартиру, где шёл ремонт, дала несколько рекомендаций и осталась довольна, как узбеки стараются. Через два часа мы были уже у себя дома, и я читала детям сказку про Синдбада-морехода. Вечером я сидела в кресле отца и снова наблюдала за куратором. Он опять лежал на боку и смотрел на меня отрешённым взглядом. Его тело стало полностью женским. Появился небольшой животик, талия, бёдра округлились. Кадык. У него пропал кадык. Теперь он полностью стал женщиной. Я перевела взгляд на его глаза. — Когда же ты меня убьёшь? — прозвучало в моей голове. Я моргнула. Он не открывал рот, а я не слышала эти слова ушами. И это был не Роб со своим электронным голосом. Слова прозвучали где-то в глубине моей головы, но были чёткими, и их громкость была достаточной для того, чтобы слышать не напрягаясь. Что это было? Неужели его мысли? — Быстрее бы уже всё закончилось. Надоело сидеть в этой клетке как подопытная обезьяна, — снова услышала я мысли куратора, глядя ему в глаза. — Опа. Значит, чтобы читать мысли, нужно просто смотреть в глаза? Интересно, — подумала я. — Нужно проверить это ещё на ком-нибудь. Зубило. Точно. Я закрыла глаза и представила его. Появилась картинка с его изображением. Он копался в своём телефоне, изредка поглядывая по сторонам. Я посмотрела в его глаза. — Таран, ты достал, не смогу я тебя завтра подменить, у нас с Людкой будет годовщина… — услышала я мысли Зубилы. — Даже так? — Удивилась я. — Даже на расстоянии? Лишь бы смотреть в глаза! Точно, — обрадовалась я и чуть не подпрыгнула. — Это очень интересно. У меня мелькнула сногсшибательная идея. — Роб. — Да, милая. — На правом проекторе, который ты мне поставил в глаза, в верхнем левом углу расположи нейрон. Изолируй его от моей нервной