упущенное время (в последние дни мы мало общались), и спросила, как Алиса. Они встречались пару раз, и она нравилась моим девочкам.
— Думаю, она в порядке, но мы больше не вместе, — и я рассказал ей эту историю.
— О, папочка, прости! Ты заслуживаешь самого лучшего.
Я засмеялся.
— Я не согласен с этим, дорогая! Но я не злюсь на нее — она была честна со мной, и похоже, что этот парень — ее единственная настоящая любовь, или, по крайней мере, так она думает.
Мы поговорили еще немного, и я вернулся к матчу. Через прару минут я вдруг подумал:
— А кто твоя единственная настоящая любовь, Роб?
Я знал ответ, но это не заставило меня почувствовать себя лучше.
*******************************
Хелен всегда приносила мне обед по вторникам — он стоял на крыльце, когда я приходил домой с работы. Однажды вечером в понедельник нам с Джимом пришлось допоздна поработать над вопросами, связанными с арестом наркодилеров. Я вернулся домой после 3 часов ночи, поэтому на следующий день после обеда я остался дома, чтобы вздремнуть. Вся эта ночная работа становится утомительной для парня, которому около 50 лет.
Я проснулся около 4:30, принял душ и оделся, а затем спустился вниз, чтобы прочитать газету. Когда я услышал машину Хелен на подъездной дороге я открыл входную дверь и наблюдал, как она приближается, неся большую миску, покрытую блестящей фольгой.
Она была очень удивлена, увидев меня.
— Роб! Я... я не ожидала увидеть тебя. Я просто...
— Все в порядке, Хелен. Я вчера дежурил допоздна, поэтому сегодня у меня выходной. Зайдешь на минутку?
— Я... спасибо, Роб, это было бы здорово. Я придержал дверь, когда она проходила мимо меня на кухню. Она выглядела прекрасно — аккуратная прическа, красивая блузка — и хорошо пахла.
Повернувшись ко мне, Хелен сказала:
— Это паэлья с креветками, курицей и колбасой.
— Звучит отлично, — сказал я, забирая у нее миску и ставя ее на стол — Могу я угостить тебя чашкой кофе?
В отличие от меня, Хелен пила кофе в любое время суток.
Осторожно, она сказала:
— Да, спасибо.
Я принес ей чашку, налил молоко и положил сахар, помня, как она это любит. Она все время наблюдала за мной, не говоря ни слова, просто следя глазами за всеми моими движениями.
Почему-то я удивился, думая о том, как это странно для нее — мы вновь вдвоем на нашей кухне, как тысячи раз прежде. Но не в последние пару лет. Не с тех пор, как я узнал о ее измене и выбросил ее из дома.
Я начал говорить с ней о детях: о Линде и ее парне, о планах Ронни после колледжа, и она постепенно расслабилась. Ронни заканчивала обучение в области бухгалтерского учета и хотела переехать в большой город — либо в Чикаго, чтобы быть рядом с Линдой, либо, возможно, в Лос-Анджелесе или Сан-Франциско. Я полагал, что она была большой девочкой, чтобы решать самой. Хелен, конечно же, не согласилась, она волновалась за Ронни, как она будет одна на западном побережье.
Я не мог перестать смотреть на Хелен, пока мы спокойно сидели и говорили о наших дочерях. Как здорово она выглядела. Как странно было вот так сидеть здесь, как будто наша семья не была разрушена. Как будто она не разорвала нас на части.
— Хелен, как насчёт того, чтобы потрахаться? — я сказал это тихо, не вставая и не двигаясь к ней. Ее глаза расширились, и она долго смотрела на меня — немного испуганно, как мне показалось.
— Роб, я... , — она остановилась — Что... что это значит?
Трое ? это уже толпа 
webmaster@3iks.ru