слишком хорошо знали друг друга. И да, были моменты, когда воспоминания о том, что она сделала, наполняли меня яростью, будто электричеством. Но за последние пару лет я пережил немало всяких потрясений, так что подобные чувства не оставались со мной слишком долго. Вы знаете, со временем любая боль притупляется, и ее уже нельзя ощутить так остро, как в самый первый день. Неважно, что это за боль.
Я до сих пор вспоминаю свое горе, когда мой отец умер от сердечного приступа в столовой на заводе, где он работал. Мне было всего 24 года. Я помню свои чувства, но больше не чувствую их так ярко. Я любил его и, конечно, скучаю по нему — но уже без той ослепительной боли, когда слезы хлынули из моих глаз.
Он ушел, вот и все. И я думаю, что тоже самое случилось и с моим браком.
Когда Хелен уходила, мы оба старались избегать каких-либо слов о том, что произошло, или вопросов о том, что будет дальше. Когда мы подошли к двери, она обняла меня и сказала:
— Спасибо, Роб, мне понравилось, — почти шепотом, словно боялась сказать это вслух.
Я улыбнулся, поцеловал ее и сказал:
— Мне тоже, и она пошла к своей машине, не оглядываясь. Я уверен, что она умирала от желания спросить «что теперь?», но, имея здравый смысл, не осмелилась задать подобный вопрос.
Что касается меня, то я взял пиво, пошел прямо в гостиную и включил матч. Я тоже не хотел думать о том «что теперь».
*******************************
Я заканчивал свой ужин в пятницу, когда мне позвонила Ронни. В этом не было ничего необычного, мы разговаривали почти каждую неделю, но я сразу заподозрил неладное. Моей самой первой мыслью было: «Черт, Хелен рассказала ей о нашей маленькой встрече на этой неделе». Не о сексе, конечно, но о самом факте встречи.
Но Ронни не упомянула ни слова об этом — она рассказывала мне о своих курсах; о том, с каким нетерпением ждала окончания учебы, рассылая компаниям свое резюме, и обо всем, что у нее на уме. Она спросила об Алисе. Я сказал, что скучаю по ней и все такое.
Осторожно, я сказал:
— Скажи, а что слышно от твоей мамы?
— О, я думаю, она в порядке. Она действительно наслаждается своей работой. Хотя мне хотелось бы, чтобы она больше отдыхала, папа, понимаешь? Конечно, она понимает, что между вами все кончено, но, похоже, не стремится с кем-либо встречаться.
Разговор продолжился, и я почувствовал облегчение. По како-то причине я предполагал, что Хелен расскажет девочкам о нашей встрече, и сама идея этого разозлила меня — поэтому я был рад ошибиться.
*******************************
В течение следующих нескольких дней я много думал о Хелен. Трахать ее было приятно — сначала не здорово, но потом захватывающе — и видеть ее в доме было большим удовольствием, чем я думал.
Во вторник днем я неожиданно взял трубку и позвонил ей на работу.
— Привет, Хелен, это Роб.
Была пауза, и затем она сказала:
— О, привет, Роб! Как ты? Я не ожидала, что ты позвонишь, — в ее голосе звучала радость.
— Да, хорошо, я... слушай, я тут подумал, ты ведь сегодня привезешь мне свои фирменные обеды? Почему бы тебе не прийти немного позже? Мы могли бы поужинать вместе. Я могу быть дома к 5: 30.
— Это было бы здорово, — сказала она — У меня есть пастушкин пирог, и я сделаю салат перед тем, как приехать.
Мы поговорили еще минуту, а потом я положил трубку. К своему удивлению, я обнаружил, что не могу дождаться окончания рабочего дня. Думаю,
Приятная тренировка 
webmaster@3iks.ru