Жена ходила последний месяц. Все вертелись вокруг нее: моя мама, теща, обо мне и говорить нет нужды. и положили е на сохранение. В то время жила у нас ее сестрица, годом с небольшим старше, побывавшая замужем и развденная после того, как мужа посадили. Детишек не нажили и то хлеб. К нам она свалила от свекрухи, что обвиняла ее во всех смертных грехах. И мужа - алкаша не смогла удержать и исправить, и сама никакая, даже дите не родила. Теща тоже пилила Валентину и мы приютили ее. Место было, не жалко. Тем более, что у нас постоянно кто-то жил из ее родни и подруг. Привыкли. Несколько дней прошло нормально, а вот потом начались проблемы. Валентина крутила своим задом перед моим носом. Или просто я, озабоченный отсутствием жены, начал обращать внимание на то, что не замечал раньше. Как бы то ни было, но присутствие ее напргало. То из ванны бежит обмотавшись полотенцем, то из-под халатика блеснет голая ягодица. Муки, да и только. Поужинали. Прибрали посуду и сидели на диване перед ящиком, пялили глаза. Вечер пятницы, можно и не торопиться спать. Разговаривали. Халат у Вальки распахнулся, а она, не замечая этого, чего-то говорила. Уезжая в больницу, Люба наказала сестре блюсти мужика. Чтобы был сыт, не бегал по бабам. Ну и вообще. Что подразумевалось под словом вообще-непонятно. Можно было трактовать как угодно. Валентина была немного зашуганая, не самая любимая в семье, отпор давать не научилась. И потому когда я расшифровал ей слово "вообще" как приказ сестры оказывать зятю сексуальные услуги, потеряла дар речи. А я уже во всю шуровал под распахнутой полой халата. Мял титьки, прикрыл своим ртом ее рот и, просунув язык,целовал ее губы. Добрался до лобка. Валентина толкалась, раздвигать ноги не хотела, да мне уже было по барабану. Развернул ее на живот,перегнул через диван и залез в пизду рукой с тыльной стороны. При этом говорил, что если она мне не даст, пойду к блядям, а она будет виновата. Постепенно ноги ее ослабли, слегка раздвинулись. Я сидел, прижимая ее спину своим весом, задрав халат мял и гладил попу, совал палец в пизду, а она, придавленная к дивану, стояла на коленях и только пыхтела. Но сопративлялась хотя бы словесно. Что я бессовестный, хам, наглец и прочее я и так знал. Слышал не раз. Ее угрозы уехать к мамке меня насмешили. Работа здесь, а у мамки в поселке только коров за титьки тягать. Так лучше уж подставить свои титьки, чтобы я их тискал. Посчитав подготовку выполненной, переместился за ее зад и спустил свои штаны. Валентина еще пыталась побрыкаться, но когда я уже всунул в нее свой конец, замерла, расслабилась. Потыкав немного ее в положении практически рачком, перевернул на спину и раложил на диване. Подхватил ее ноги, завел почти к груди и попытался попасть в пизду. Что-то не получалось. Тогда сказал, пусть она заправит. Послушалась, заправила и понеслась, родимая. Кончил, отпустил Валюху и она шмыгнула в ванну подмываться. Вышла сердитая, не разговаривает, отсела на другой край дивана. Попытался погладить - отскочила. Пошел покурить. Пришло время ложиться спать. Она стелили свою постель. Зашел и спросил, чего это она тут делает. Сопит, но отвечает, что стелится и будет спать. Тогда сказал, что она сильно ошибается, стеля постель здесь. Что ее место на кровати со мной, пока ее сестра не вернется из больницы. Сам пошел и лег, размышляя,
Лето в деревне. Часть 7 
webmaster@3iks.ru