Мне пришлось перейти в новую школу, поскольку там, после того как все, благодаря Степиной мамочке, Уле и Паше, узнали про наши недавние маленькие игрушки, доставали меня ежедневно до такой степени, что чуть ли не ревя, я возвращалась домой. Короче говоря, мне предстояла, как вы можете себе представить вся эта плесень с отмыванием репутации, во избежание дальнейших дисскусий на уже надоевшую мне по горло тему. Со Степочкой общались мы как нельзя дружески, - понятное дело, все следили за каждым нашим шагом относительно друг друга: Все еще спрашивали постоянно: "ты получила оргазм???" или "ну, больше вы не кувыркались?" и т. д. Дома меня ожидали с одной стороны новости похуже предыдущих. Стоило мне зайти в квартиру, я узнаю, что отец наконец-то получил визу в штаты, а значит, дальнейшая моя жизнь будет протекать в Нью-Йорке. После долгих и нудных переездов, записываний в новую американскую школу, ознакомлений с небольшим, теперь нашим, домиком, я наконец легла спать, зная, что завтра будет НЕЧТО. И так понятно, что новичков обычно недолюбливают, тем более, если ты русский, да еще попал в Америку, в достаточно скандальную старшую школу. В тот первый день, я сидела в столовой, когда ко мне подсели два понтово одетых парня и телка. Глэм, тот, что в черном капюшоне принялся рассказывать об ихних порядках. - Вот, - говорил он, а я переводила про себя, - байкеры - весь день гоняют на своих дешевых мотоциклах, бензин - их талисман; пьют дерьмовое пиво, слушают бешеную музыку, курят марихуану, - полные кретины. Далее, ботаники, - он показал в другую сторону, - те, что задницы просидели за книгами, их наркотик - книги Тома Шузлера, музыка - звук загрузки компьютера, ну, полные уроды. А вот в том углу - тусовщики, - весь день гуляют с телками, слушают транс, техно... - Глэм рассказывал еще про кого-то, но я уже не помню наверняка. - А есть такие как мы, - продолжал он, показывая на их троицу, - слушаем хэви метал, курим мальборо, иногда травку, не пренадлежим к дурацким клубам. Как мне повезло! Мои интересы прямо совпадали с ихними, кроме того, что я не курила травку. В общем, мы быстро нашли общий язык, но трепались в основном они, а я - внимала. Другой чувак, Гай, бледный, как смерть, имел подстриженные под каре белые, словно снег, но в то же время чуть желтее его лица, волосы, обтянутые черной короткой шапочкой. И, наконец, темненькую подружку Глэма звали Ненси. На следующий день, я решила не пойти в школу, уж больно ломало после драки с нигершей в процессе игры в баскетбол. Около пол второго зашел Глэм, интересуясь, куда я делать, и рассказывая новости. Мы сидели на лестнице перед дверью, когда Глэм жизнерадостно болтал, перекинув руку мне через плечо. Потом он слегка облакатился на меня, сказав, что для русской крестьянки я очень красивая. Мне это мало понравилось, но я не обиделась - чего требовать с американской молодежи знание русской культуры. Еще он сказал, что Гаю я очень понравилась. Гай мне тоже жутко понравился, и постепенно я стала замечать за собой, что все чаше думаю о нем. Как-то, он слегка обнял меня, когда мы вчетвером стояли у школьных шкафчиков, сказав, что хочет пообщаться со мной наедине. Мне тоже этого хотелось... Ну, очень хотелось остаться с ним наедине. В нем безусловно был какой-то шарм, у него был такой приятный голос, такая обворожительная улыбка, и такое белое лицо. Вечером, мы гуляли по улице,
Похищенная (Отрывок из повести "Школа служанок") 
webmaster@3iks.ru