немного худощав и невысокого роста. Я даже прозвал его про себя ботаником. Он носил такие невзрачные очки, сквозь стёкла которых, его глаза казались больше чем у других людей.Как-то раз я вернулся вечером с работы и выложив в стол хлеб и пару батонов с консервами, поставил чайник и переодевшись решил поить чай. Потом смотрел телик чёрно-белый и изнывая от жары просто валялся на кровати. Когда стало смеркаться, я задёрнул шторы на окне и раскрыв дверь снова раздевшись валялся на постели как вдруг услышал стук в дверь. В проёме показался этот ботаник Иван. Дверь была распахнута настежь, и открывать её было не нужно.- У тебя хлеба не найдётся, а то я в магазин не успел сходить – спросил он.Я быстро лёг на живот, прикрыв, таким образом, свой полу возбуждённый член, и сказал.- Возьми там в столе. Отрежь сколько тебе надо. Нож рядом.- Спасибо – поблагодарил он и спросил.- Что, от жары страдаешь?- Ага – коротко ответил я.- Искупаться бы где, да нет рядом ни речки, ни озера – сказал он, одновременно отрезая четвертинку от буханки белого хлеба.Плавки как раз висели на верёвке и сохли. Я их постирал и просто уже два дня не снимал. В такую жару не хотелось лишнего напяливать на себя , да и как-то без них было легче и свободнее.- Постирал, теперь жду, когда высохнут. А искупаться и вправду не помешало бы – ответил я, соврав, зная, что он не станет их проверять.Иван ушёл, а я после этого случая даже как то стал себя вести смелее. Иногда вечером я стал выходить голышом в коридор, когда все уже спали, но всё равно боялся, что вдруг кто-то захочет ночью сходить в туалет. В одних носках, чтоб не шлёпать тапочками по бетонному полу я добегал сначала до кухни и там некоторое время переводил дух, а потом, оглядевшись, возвращался в комнату. До кухни было метров пятнадцать или двадцать и уходило на это несколько секунд. До туалета в другом конце коридора было метров пятьдесят, но я всё же чуть позднее, стал уже голышом ходить и туда, проходя мимо комнаты, где жил Иван и комнаты тех двух девушек. Двери всегда были прикрыты, и я спокойно пробегал туда и обратно.Освоив эти преграды, и уже не боясь, я бегал то на кухню, то в туалет, когда все уже спали, но мне хотелось что-то ещё. Стояла жара, и тело было постоянно потным. Я обтирался мокрым полотенцем, но это не спасало, и тут я вспомнил слова Ивана про то, чтобы искупаться где-то, и пришла в голову дурная идея. Недалеко от общаги на окраине протекала небольшая речушка, походившая больше на ручей. В ней всегда днём купалась местная детвора. А вечером туда вряд ли кто решился бы идти. Рядом с общагой росла кленовая аллея, которая изгибаясь, тянулась практически до самой речушки.Вечером как начало смеркаться, я вышел на улицу и пройдясь по аллее убедился, что на ней никого нет. Огороженные участки дачников, засаженные бахчами и картошкой, тоже пустовали. Я нашёл густой кустарник и оглядевшись по сторонам, снял с себя рубашку и спортивные брюки. Спрятав их под ветками и присыпав сухой листвой, я озираясь по сторонам отправился на речку. Было тихо, и только вдалеке был слышен лай собак. Я без особого труда прошёл по всей аллее, болтая в разные стороны полу возбуждённым членом и отвисшими яйцами. Иногда я придерживал член и яйца руками чтоб пробираясь по кустарнику не поцарапать их или просто онанировал.
Семейная история (эроповесть, часть 16) 
webmaster@3iks.ru