второе яйцо, потом за оба сразу. Он блаженствовал, держа меня за волосы.— Вот так... — он сглотнул. — Нравится?Я не сразу отдышалась, когда разрешили остановиться. Тяжело сглатывая, я пробормотала.— Ты такой вкусный, зайчик...Большего вранья я не говорила ни разу в жизни. Стоя на коленях, закусив губу, с прикрытыми глазами и растрепанными волосами, совсем голая, я сейчас выглядела, пожалуй, мечтой любого самца. А повелевало мной... это.— Вкусный? — он сипло рассмеялся. — Ну, тогда попробуй все на вкус. Лижи мне очко, сука!Он шире расставил ноги и задрал их, неловко устраиваясь на диване. Волосатая задница приподнялась. Нет! НЕТ!!! Все что угодно, но только не это! Мне хотелось биться в истерике. Я никогда, никогда такого не делала по своей воле! Я не прикоснусь к его заднице...— Сейчас я пощекочу тебя язычком, сладкий... — выдохнула я и, встав на четвереньки, придвинулась ближе. Его зад вонял смесью пота, опрелостей и чего-то, о чем думать не хотелось. Я тронула его волосатые ягодицы, раздвинула их. Кольцо сфинктера было узким, коричневым. Я подалась вперед, глуша рвотный рефлекс. Язык скользнул между его булками, коснулся туго сжатой плоти.— О-о-ох... — простонал мужик. — Вот так, Мариночка, сучка, лижи мою жопу!И я лизала, водя языком во все стороны, пытаясь запустить его глубже. Сфинктер чуть расслабился, и я попыталась, насколько смогла, просунуть язык дальше. Я облизала внутреннюю поверхность его ягодиц, я поцеловала их, вызвав одобрительный вздох.— Молодец, жополизка московская...Наконец, сеанс унижения закончился... отчасти. Он велел мне отстраниться и опустил ноги на пол. Я снова стояла на коленях, послушно ожидая продолжения.— Ну что, Маринка, понравилось тебе моя жопа?— Да... понравилась, зайчик.— Ну, тогда пришла очередь твоей жопы. Становись раком!Руки все-таки задрожали, когда я послушно встала на четвереньки прямо на ковре посреди комнаты. Он обошел меня, надрачивая член, посмотрел на отвисшие крупные груди, на маняще выставленный зад, на мой вопрошающий взгляд.— Драли тебя в очко, сука? — спросил он.— Да... — тихо ответила я.— Еще бы! — он шагнул куда-то в сторону. — Такую роскошную жопу грех не распечатать...Когда мужик вернулся, в его руке был тюбик с каким-то кремом.— Намажь меня, — он протянул тюбик мне. — Для себя старайся.Я послушно выдавила крем и принялась намазывать его на напряженный мокрый член. Мой мучитель стоял и сладостно стонал, когда я невольно ласкала его руками. Наконец, все было готово. Он обошел меня сзади и опустился на колени.— Хочешь в очко, Маришка? — вопрос прозвучал почти ласково.— Хочу! — ужасаясь себе, простонала я. — Вставь свой хуй в мой сладкий попец!— Как ска-а-ажешь, у-ух... — он принялся водить член в мою задницу. Хоть прибор его и не был таким уж крупным, я почувствовала все до последней капли. Словно раскаленная кочерга вдруг оказалась в попке. Руки подогнулись, и я упала лицом в ковер. Боль пульсировала внутри, отдаваясь внизу живота пошлым, невозможным сладострастным томлением. Мне не могло это нравиться, но тело и тут не слушалось. Лежа лицом вниз, я ощутила, как он задвигался. Раскаленный поршень заходил внутри. Ему было хорошо. А я только дрожала, не смея двинуться с места, и подмахивая попкой.Он громко пыхтел, трахая меня, и резко неуклюже двигался. Я тяжело дышала и при каждом толчке, загонявшем член глубже, вскрикивала с пошлой похотливостью. Мужские пальцы жадно сжимали мои пышные ягодицы. Боль и унижения слились в слаженно работающий механизм анального изнасилования. Я не сразу расслышала, что он бормочет:— Нравится, сука, нравится?... Получай в свою сахарную жопу... таких, как ты,
Общежитие. Гостья. 
webmaster@3iks.ru