взгляд. Взбившиеся на животе пышной копной крахмальные юбки не скрывали ее тела. Но ее почему-то уже не смущало, что она лежит с широко разведенными ногами перед мужчиной, который откровенно разглядывает ее. В ней словно щелкнул какой-то тумблер, отключающий не только всяческий стыд, но и душевные терзания. «Содержанка, так содержанка, – равнодушно подумала она. – Не он, так другие будут пользовать меня, пусть уж лучше будет пока он один». – Вы не будете так любезны, снять меня со стола? Я совершенно не могу двигаться: все тело одеревенело, – сказала она, осуждающе глядя на Владимира Дмитриевича. – О, прошу прощения! – воскликнул тот, и, подхватив Веру на руки, отнес ее к кровати. – В следующий раз мы используем это, более удобное, ложе… Вера прожила с Владимиром Дмитриевичем почти три года. Вначале у них были постоянные конфликты по разным поводам. Например, он любил, раздевшись перед ней донага, выставлять ей на обозрение свои мужские достоинства и спрашивать, как он ей нравится. Когда же она отвечала совершенно равнодушным голосом, что он очень красив, он сердился и кричал, что она его не любит, и уходил, оставляя ее одну на целые недели. Но потом он опять возвращался, и, вручая ей дорогие подарки, жарко шептал на ухо, что она, действительно, самая желанная для него женщина. В эти периоды примирения он водил ее днем на вернисажи, вечерами – в театр или ресторан, а ночью долго трудился над ее безучастным телом, пытаясь добыть хотя бы искру огня из ее ледяного равнодушия. В общем-то, он относился к ней неплохо, и она со временем научилась убедительно изображать страсть в нужные для него моменты, в то же время сама при этом не чувствуя ничего, кроме желания, чтобы это скучное занятие осталось, наконец, позади. В эти годы единственной страстью Веры было чтение, любовь к которому еще в далеком детстве привила ей мама. Книги помогали Вере избавляться от меланхолии, которая все чаще охватывала ее, особенно в дождливые осенние вечера. Заметив у Веры страсть к литературе, Владимир Дмитриевич сначала огорчился, глупо приревновав ее к книгам и писателям, их написавшим, но потом сам стал приносить ей в подарок книжные новинки, и постепенно у Веры составилась неплохая библиотека. Получая от Владимира Дмитриевича новую книгу, Вера радостно кидалась ему на шею и целовала его своими мягкими губами, что приводило не избалованного ее лаской Владимира Дмитриевича в полный восторг. Поэтому, когда Вера выразила желание заняться иностранными языками, Владимир Дмитриевич, ожидая новых проявлений благодарности, вызвался оплачивать ее уроки, и даже сам подыскал ей преподавательницу французского языка. Ею оказалась молодая парижанка, оставшаяся без места в связи со скандальной историей, произошедшей между ней и четырнадцатилетним сыном хозяина, в доме которого она служила. Мальчишка попытался забраться к ней под юбку и получил цветочным горшком по носу. Хозяин тут же выгнал «мамзель», не только не пожелав выслушать ее оправданий, но даже не выплатив положенного жалования. Вера, ожидая француженку в назначенный час, предполагала увидеть перед собой чопорную особу, но Жаклин оказалась веселой молодой женщиной, и они быстро нашли с ней общий язык. Будучи обе в обиде на мужчин, они заключили негласный союз поддерживать друг друга и вскоре так подружились, что Вера пригласила Жаклин переехать к ней жить совсем, что вызвало некоторое неудовольствие у Владимира Дмитриевича, не без основания опасавшегося, что это может помешать ему предаваться плотским утехам с Верой. С переездом Жаклин Вера как-то встрепенулась, и, словно пробудившись ото сна, вдохнула воздух полной грудью. Она оторвалась
Секс в машине. 
webmaster@3iks.ru