к его руке.Саша распрямился ужасно красный: он никогда такого ещё не делал и ему было стыдно, он глядел в пол, опустив ресницы.Андрей же Андреевич был, напротив, озадачен. Он лишь предполагал начать обучение мальчика, собирался изложить тому основы повиновения, как вдруг всё происходит с самого начала так, как следует!- Хорошо, Чунга-Чанга. Очень хорошо.Они молча прошли в кухню.- Садитесь, пожалуйста, Андрей Андреевич, - сказал Саша и налил воду в вазу с цветами. - Картошку с сосисками будете?- Буду.Андрей Андреевич сидел, а Саша летал по кухне, накрывая на стол. Платье было настолько подробным, что его можно было рассматривать очень долго с его разнообразными узорами, неожиданными вытачками, нашивками и рюшами.Андрей Андреевич с интересом ел блюдо за блюдом, которые заполняли стол, а Саша стоял смирно у раковины, боясь шелохнуться.- Платье какое красивое у тебя сегодня, - сказал гость, сложив металл в пустую тарелку. Саша вновь покраснел.- Можно тебя попросить его снять? - Андрей Андреевич и в этом смысле отличался от других мужчин, которые, заигрывая с Сашей, подмигивали, меняли голос, сюсюкали и всячески кривлялись перед телесным сближением. Андрей Андреевич попросил серьёзно и просто, а у Саши внутри живота волнительно замерцало.Мальчик, пробуя швы, осторожно стянул платье через голову и замер, не зная, куда теперь его положить. Некрасиво хлопотать об одежде, когда притягиваются души. А бросить на пол было жалко.Андрей Андреевич сразу понял, что пол в кухне не мыт. И тут же и Саша понял, что его раскрыли, что квартиру он толком не убрал. Саша стоял красный, пытаясь попеременно спрятать одну ногу за другой.Андрей Андреевич кивком разрешил Саше опустить кавайное платье на табурет.- Мы, кажется, оба поняли, что моё распоряжение об уборке осталось невыполненным? - Андрей Андреевич говорил просто, без угроз, не повышая голоса, но Саша чувствовал мучительные угрызения совести и мечтал провалиться куда-нибудь на первый этаж, пусть даже в одних колготках и лифчике. - Но ведь за такое полагается наказание.Саше полегчало, появилась определённость.- Сегодня вечером я тебя выпорю, - повторил Андрей Андреевич. - А пока... Что же ты стоишь, надо же тарелки унести, да и пообщаться мне надо бы с тобой.Саша радостно метнулся к столу, но Андрей Андреевич добавил натуральным тоном:- Да сними с себя теперь уж всё остальное.Через минуту табурет украсился весёлым разноцветным ворохом, а голый Саша привёл в порядок кухонный стол и налил Андрею Андреевичу чай в чашку.Андрей Андреевич велел мальчику встать под лампу, пил чай и любовался сашиной стыдливостью.- Так, ноги вместе, руки в стороны, - командовал он. - А теперь руки за голову и присядь. Спину ровно держи. Встаём, вращение таза, по часовой стрелке.Саша вертел бёдрами, его писька развевалась и стукалась о тело. Он был очень красив.После этого Сашу с заложенными за голову руками поставили на колени.- Что ты сейчас чувствуешь?Саша уставился в пол.- Мне... Я... Это всё ужас как интересно с Вами.- Ты мечтал о чём-нибудь подобном тому, что теперь происходит с тобой?- Да. Мне всегда такого хотелось, только я не знал, как это устроить. Ни у кого из моих друзей таких вот желаний не было.- Тебе не холодно?- Нет, это я от волнения дрожу.- У тебя уже были отношения с мужчинами?- Да. Только с ними не так, как с Вами.- Тебе хотелось бы, чтобы у тебя возникли отношения со мной?- Да. Я, правда, не знаю, как Вы станете делать, но я Вам верю.Андрей Андреевич раскрыл портфель и вынул чёрный кожаный ошейник, и положил его на стол.- Это ошейник для тебя, Чунга-Чанга.
Ночная бабочка 
webmaster@3iks.ru