в круги!» Все стали собираться к готовящемуся костру. Встали двумя кругами. Нас с Дашей и трех женщин, кто помоложе, Зоя направила во внутренний защищенный круг. А мужчины и женщины постарше — составили внешний защищающий круг.
Митрич, вооружившись большущей лупой сантиметров пятнадцать в диаметре, стал фокусировать солнечный луч на кусочке бересты. «Купальный огонь должен разводиться самым старшим мужчиной общины и это должен быть чистый огонь, взятый от солнца или молнии», — пояснила мне Даша. Береста стала чернеть, потянулся дымок, вспыхнул первый язычок пламени, и вскоре костер задышал жаром.
Митрич встал во внешний круг и собравшиеся запели, глядя на огонь:
На травке, на муравке Огонь священный горит. На травке, на муравке Нам силу с тобою дарит.
А ты посиди послушай Той силы святой огонь. Как он наполняет нам душу, Как говорит с тобой.
Ты лети-лети, искра. Дочка мама и сестра. Все они у наших врат — Сын, отец и даже брат — Собрались в купальный час Вновь наполнить силой нас.
Крутит, вертит Коловрат Сын и брат. Разгорайся Огонь, Нас не тронь!
Потом все повернулись лицом к солнечному диску, медленно опускающемуся за кромку моря. Солнечная дорожка на волнах угасала на глазах. Природа затихала, словно прислушиваясь к надвигающимся сумеркам. На другом крае неба проступил блеклый серпик луны. Ночь на Ивана Купалу вступила в свои права...
Р. S. Я хотела бы найти художника, которому бы захотелось проиллюстрировать мои эротические повести «Остров семи ветров» и «Лето — это маленькая жизнь». Мне бы хотелось, чтобы это была утонченно-чувственная графика. Примерно такая же по манере, как на рисунках выше.
Пылающий огненный шар закатывался за море, окаймляя снизу красноватыми отблесками череду перистых облаков между нами и горизонтом. Природа расставалась с красками дня, угасая в приглушенно фиолетовом. Вот и блеклое зарево последнего луча отрезано мглой. Мы все еще стояли обращенные к образу ушедшего от нас дня в умиротворении чуткой тишины, нарушаемой лишь верещанием цикад да потрескиванием костра.
Первым пришел в движение Митрич, поправив на своей голове венок из дубовых листьев: «Да пребудет с нами умение видеть путь свой в ясных образах!» Взрослые перестроились так, что Митрич и стоявшая с ним рядом Зоя оказались во главе нового действа.
— Сейчас наш выход, — шепнула мне Даша, — когда я буду отвечать им, просто повторяй вслед за мной мои слова.
Меня охватило волнение. Взявшись за руки, папа, я, Даша и дядя Володя встали перед Митричем и Зоей. Дядя Володя обратился к ним: «Бог Отец РОД-Породитель наш! Государыня наша, Берегиня-матушка! Ладушки просят у вас благословения перед таинством первого соития».
Митрич отвечал: «Садовник вырастил яблоко. Кто должен откушать его первым? Кто же, как не садовник.»
Зоя продолжила: «Добра вам и радости в согласии вашем!»
Даша отпустила мою руку и легким движением сдвинула с плеч бретельки сорочки. Ночнушка словно кольцом опала к ее ногам и она переступила через эту черту, сделав шаг вперед и повернувшись к общине. Я повторила эти же движения вслед за Дашей. Все долго аплодировали нашей наготе и готовности отдать себя своим садовникам. Все радовались за нас с Дашей. Все вокруг казались мне такими родными и близкими, что я была готова всех обнять, прижать к себе и никогда-никогда не отпускать. Митрич и Зоя, подойдя к нам, обняли нас с добрыми напутствиями. Обнимая Митрича, я животом почувствовала, как набухает мужской силой его могучий Ствол. «Действительно, настоящий Породитель всего сущего,» — мелькнула в моей голове озорная мысль.
Зоя произнесла: «Ладушки, готовы ли вы к таинству?»
Мы отвечали ей: «Готовы, Берегиня-матушка». Зоя сдвинула на веревке между шестами две простыни вплотную друг к
секс в лифте 
webmaster@3iks.ru