Но своим упорством закрывала своё истинное желание — быть любимой Артуром. С первых же секунд, когда новосёл попросился в беседку, где мы пятеро делились дневными впечатлениями и новостями, я ВТЮРИЛАСЬ в АРТУРА! Скрывая в тот миг сбой дыхания, я закашлялась, закрыла лицо руками, пряча алое знамя смущения. И даже представилась Алёной, но затем быстро поправила на АлЕкса.
Радовало и его имя. Артур. Просто Артур. Без сюсюканий типа «Иванушка»; «Виталя»; «Сергунька». Наша эмоциональная душа, Галя, спросила, как к нему обращаются родители. Он ответил, что именно так и называли всегда.
Через пару вечеров, пригласила Валю к себе домой и в своей спальне поцеловала её в губы. Она ответила со страстью опытной девчонки. Мы и не заметили, как обе оказались полуобнажёнными...
Потом были наши тайные встречи, где обнажённость достигала максимума. Мы разглядывали половые органы друг друга, ласкали их пальцами, языком. Всё было бы прекрасно, если бы не один нюанс — вместо писечки подружки я «насасывала» член Артура, это ОН раздвигал мои пухлые валы вульвы и слизывал вагинальные секреты.
Вечер, когда Валюша призналась, что уже держала в руке пенис Андрея, что видела эякуляцию, стал самым трагичным для меня — Я ХОТЕЛА ВСЕГО ЭТОГО! Но закрывалась статусом Альфа-самки. МНЕ не приличествует САМОЙ навязываться ВОЛКУ...
— Завтра и погода будет подходящей — пасмурно и туманно. — сообщил Артур, глянув в смарт.
Это напомнило мне, что говорил родитель. Собрала рисунки в папку и попрощалась до девяти вечера.
***
После мытья посуды я продолжила разговор с родителями о дневных событиях, о поездке к родителям мамы. Отец рассказал о теперешнем его юридическом деле в адвокатской конторе, которое сулило крупный доход, если он поможет разрулить финансовый спор между партнёрами. Мама говорила более длительно (потому что любит описывать всё до мелочи) мы с папой иногда уточняли неясное нам. Короче, мы повторяли каждодневный ритуал — семейная беседа. На предложение родителей пойти с ними завтра в гости к папиному коллеге, ответила:
— Вас я не считаю старичьём. Но ваши коллеги до того нудны после пары бокалов вина.
— Но там будут не только мои коллеги...
— Вы меня на смотрины приглашаете... ? Нет? Тогда «звынайте, панове!»... Так, пап... ?
Прежде чем показывать свою работу друзьям, я решила показать её маме с папой.
— Это не ты! — сказал папа после внимательного изучения рисунка.
— И пора уже переходить на холст. — согласилась с выводом папы мама.
— Да, это я изобразила Галю. — ответила отцу. — Я подумаю, мам. — повернувшись к маме ответила ей. И обращаясь сразу к обоим, окончила: — У меня карманные деньги закончились...
— Не давай ей так много! — почти закричала родительница, заметив какое богатство отсчитывает папа. — Сами балуем, а по...
— Единственного ребёнка можно побаловать. — перебил маму отец. — Борис Анатольевич решил обновить дизайн конторы, наверняка захочет избавиться от репродукций картин Шишкина и ещё какого-то художника. Я попрошу рамы с холстами. Отбелишь их и начнёшь трудиться как настоящий художник.
На этом ритуал закончился — папочка взялся за чтение детектива, мама «села на уши» какой-то подруге, оккупировав домашний телефон и кресло в их спальне.
В своей запретной зоне, куда родители заходили только по моему разрешению, я скинула платье и лифчик, поменяла «Олвейс» в трусиках — очень я в последние месяцы стала «текучей». Продолжая ходить по комнате в неглиже, приготовила спортивку для завтрашнего паркура. Вспомнив, что уже несколько дней собираюсь поменять шнурки на кроссовках, но забыв о неглиже, вышла в зал. Папа крякнул. Я извинилась и вернулась в спальную.
Этот маленький казус сказался на остатке вечера, когда
Приятный день рождения 
webmaster@3iks.ru