Катя, в принципе, была довольна своей жизнью. С неудачным браком было покончено еще год назад, после развода за ней осталась двушка в неплохом районе Москвы. Работа есть — не пыльная и денежная. В кроватке сопело ее шестилетнее чудо, дочка Танюшка. Без мужика было спокойнее, с одной стороны, но... секс! Как быть с этим? Никакой личной жизни, пока ребенок не сможет оставаться дома один. А нехватка чувственных и физических удовольствий ведет, как минимум, к депрессии. Боясь снова обжечься, она не хотела заводить романов, а потрахаться и разбежаться... Нет, это не вариант, она же не какая-то там шлюшка.
Но ответственность за ребенка не давала возможности расслабиться и пасть духом, поэтому тоска накатывала только по вечерам, когда она сидела в детской и читала сказки Танюшке, чтобы побыстрее усыпить эту маленькую хулиганку.
— Мамочка, — спросила Танюшка, — А теперь волшебники есть?
Началась их ежевечерняя игра, с тех пор как Катя принесла домой, и начала читать дочке сказки Волкова.
— Нет, моя дорогая. Жили волшебники в прежние времена, а потом перевелись. Да и к чему они? И без них хлопот довольно...
Танюшка смешно наморщила нос.
— А все-таки без волшебников скучно. Если бы я вдруг сделалась королевой, то обязательно приказала бы, чтобы в каждом городе и в каждой деревне был волшебник. И чтобы он совершал для детей всякие чудеса...
— Какие же, например? — улыбаясь, спросила Катя, поддерживая игру.
— Ну, какие.... Вот, чтобы каждая девочка и каждый мальчик, просыпаясь утром, находили под подушкой большой сладкий пряник... или... чтобы у каждого ребенка была маленькая собачка.
— Собаку ты и без волшебника получишь, — возразила Катя. — Пойдем с тобой в субботу на рынок и посмотрим. А в книге у Элли уже была собака, ты неправильно рассказываешь.
— Ну и что? Она хотела туфельки, а я хочу собаку.
Катя потянулась, чтобы поправить одеяло.
— Я тебе обещаю, мы обязательно сходим. И...
В голове, будто что-то лопнуло, и Катя не договорила. Зато додумала:
—.. .нсульт!
Она очнулась оттого, что кто-то лизал ее промежность, проникая во влагалище своим горячим мокрым язычком. При этом жалобно поскуливая.
«Это что, собака? Но как же приятно, господи! Еще, продолжай! Шершавый... ммм...»
Она осторожно открыла глаза. Маленький песик, да, именно песик, «собака» как-то не шло этому милому созданию, с упоением вылизывал ее, пофыркивая и смешно чихая. Не двигая головой, Катя осмотрелась, заметив в доме разруху, словно тут проводился обыск, и полиция бесцеремонно бросала осмотренные вещи на пол. Дом был не ее! И не дом вовсе, а фургон или вагончик... Катя резко села, песик громко гавкнул и испуганно отскочил. Она встала с кровати, подошла к зеркалу. На нее с удивленным видом уставилось ее отражение, в коротком банном халате, и еще мокрыми после душа волосами. Песик сердито зарычал.
— Фу! Брысь!.. . Черт, где я? И где Танюшка?!
— Ты не Элли! Р-р-р, гав!
Ее подбросило от неожиданности, и, завизжав, Катя снова забралась на кровать и накрылась одеялом с головой. Голос был странно нечеловеческий, хотя произносил понятные слова.
— Ты кто такая? Женщина, я тебя спрашиваю! Р-р-р.
Катя оскорбилась. Никто еще не называл ее женщиной, она очень молодо выглядела для своих тридцати. Многие давали только двадцать два, двадцать три. Она высунула нос из-под одеяла, чтобы посмотреть на невежливого наглеца, но кроме умильно смотрящей на нее собаки... ладно, все-таки песика, в доме никого не было.
Она вдруг поняла, что уже не ночь — в окно ярко светит солнце, но ведь минуту назад был вечер, она укладывала дочку спать. Катя подбежала к двери, распахнула ее и вскрикнула от
Петины университеты 
webmaster@3iks.ru