подвесили грузики, это было и раньше, и она особо не волновалась, но затем, груз стал немного тяжелее, кожа натянулась, и она испугалась, что кольца будут вырваны, но все было рассчитано четко, жертве было больно, но увечья не грозили. Через некоторое время палач подошел с огромным, хорошо смазанным дилдо, и перед тем как ввести его внутрь, прошелся головкой по клитору Светы, и неожиданно для себя она прореагировала весьма бурно, тело ее передернулось, а колени попытались сомкнуться. «Шлюха!», — с ухмылкой отметил палач и ввел искусственный фаллос внутрь. Это было странно, но чем более грубо орудовал он внутри нее, тем больше ей это нравилось, и вот она уже не владела своим телом: палимая солнцем, с истерзанной спиной покрытой корками запекшейся крови, мучимая жаждой, с оттопыренными и половыми губами и растянутым влагалищем, вися на руках, она прерывисто дышала, изгибаясь всем телом и испытала под конец взрывной оргазм. Тело ее содрогнулось, перед глазами все поплыло, и Света потеряла сознание...
Поток обжигающе холодной воды привел ее в чувство, грузики сняли, фаллос вытащили, но казнь еще не кончилась. Женщине дали отдохнуть, затем палачи вновь изнасиловали ее, держась за крестовины — крест поставили невысоко, но ей уже было все равно. Отведенное время пыткам медленно, нехотя истекало слово маслянистая зловонная жидкость. Она почти ничего не чувствовала, солнце светило в зените и мучила жажда, дышать становилось все труднее, взглядом она вновь призывала Сергея, ища поддержки, вот его образ начал исчезать и расплываться, силы покидали ее: «Похоже это все... Я не успела, жаль, как жаль... прощай». Последние мысли, последние мгновенья и темнота закрывшая все...
Резкий запах. Удар по щеке. Больно, как больно! Кашель, она на земле, но все еще на кресте. Сергей! Сергей тут рядом. Она должна сказать, успеть сказать ему и губы шепчут заветные слова и все! Снова тишина и темнота застилает все.
Сергей готов был молиться все богам, всем и каждому, если бы верил в них, никогда раннее ему не было так гадко, и так больно. Он смотрел на страдания Светы, смотрел, хоть и не мог, но должен, ибо он во всем виноват, ибо без него она не справится. Зачем, зачем он не дал ей уйти? Ведь она могла ускользнуть, могла выжить. Но он, он никогда бы больше ее не увидел: «Эгоист, эгоист чертов! Ты погубил ее, она не ангел, не чем ты лучше?! И разве лучше?» Как бы он хотел растолкать всех, освободить ее, стоя на коленях просить прощения. Но он не может, вынужден стоять тут, убивая понемногу самого себя...
Все прервалось внезапно, хорошо, что медики были на высоте, крест быстро опустили и Свету привели в чувство. Сергей рванулся к ней, сухие потрескавшиеся губы что-то шептали.
Он не мог разобрать и наклонился ближе: «Я люблю тебя, люблю тебя... « Он услышал это отчетливо, и было замер потрясенный, но тут же Света вновь потеряла сознание. «Реанимацию, быстро!», — истошно кричал Сергей. Он отошел, дав медикам делать свою работу, и без сил опустился на землю. Дико хотелось курить, хоть он и бросил много лет назад. «Как так? Нет, он не может он сейчас ее потерять, не может же судьба быть так жестока, ну шансик, ну пол шанса, пожалуйста! Только бы жила, иначе пропаду, пропаду совсем, я и так сволочь последняя, а стану хуже, без нее стану хуже!»
Белая палата, цветы, ее любимые цветы, глаза закрываются, открываются снова, память возвращается фрагментами, первым был шум насоса и какие-то трубки, и было больно, потом еще пару раз, что-то
Новый Год в Калиновке. Часть 2 
webmaster@3iks.ru