не удержу! Ну что мама? Мама в туалет вышла, сейчас вернётся. Приспичило ей! Да иди, ложись уже! Сейчас схожу, найду я тебе её! Пойдём, я тебя уложу. Ох, и тяжёлый же ты! Держись за меня! Вот, ложись, а я пойду мать искать... Лежи, тебе говорю!
Произнося этот монолог за приоткрытой дверью, Андрей зорко следил за дверями зала. Света в зале уже не было, да и музыка тоже стихла. И когда, по тексту монолога, «артист» должен был находиться внутри комнаты, из зала быстро повалила вся толпа озабоченных. Они чуть ли не бегом направились к лестницам (их было две – правая и левая). Плотно прикрыв дверь, включив ночник и рассчитав, что мать должна вот-вот зайти, он приблизился к двери. В этот момент зашла она.
– Вот, явление второе! И где это мы гуляем? Отец чуть шею не свернул. Ладно, я успел.
– Да в туалет я ходила. Это что, преступление?
– Да нет, это-то не преступление, вот только неправду говорить – это уже нехорошо.
– Какую ещё неправду?
– Да понимаешь, мам, я отца на лестнице поймал, когда из туалета возвращался, и что-то никого больше там не видел. А вот в зале и свет горел, и музыка играла. Интересно, кто это там веселился среди ночи. Не знаешь?
– Андрюш, прости, что обманула. Мы там с Валькой языками зацепились, заболталась. А тут кошка на кухне расшумелась. Что она там натворила – это ужас!
– А раздевались для того, чтобы разговаривать легче было, да? Или чтоб беседа ярче была?
– Андрей, ты что?! Какое раздевание?! Что за дикие фантазии?!!
– Мать, ты давно на себя смотрела?
– А что не так?
– А ты посмотри!
– Ну и что? Я никак не пойму, что тебе не нравится?
– Переодень, пожалуйста, футболку. Когда ты ложилась спать, всё было нормально, а теперь она у тебя наизнанку. Смотри, битой будешь! Это не я, это народ так говорит.
– О Боже!
– Так и это ещё не все. Опять же когда ты ложилась спать, у тебя, вернее, на тебе были беленькие трусики, а теперь? Вы что же там догола раздевались что ли?
Мать молча таращилась на сына, не зная, что ответить.
– Ну, это ваши с отцом дела. Если тебе на нас с ним наплевать, то что ж? Как говорится, вперёд, на мины! (Услышав эти слова, мать задрожала). Это уже пусть с тобой отец завтра разбирается, а я хочу спать. Ты своим враньём утомила меня. А эту семейку я уважать перестал. Моей ноги здесь больше не будет. Можешь идти догуливать. Не волнуйся – отцу я ничего не расскажу.
Андрей улёгся на кровать и отвернулся к стенке. Мать переодела футболку, подошла к его кровати.
– Я схожу по-быстрому, трусики поменяю.
– Я же сказал: делай что хочешь. Хоть ночевать там оставайся. До утра-то времени ещё много.
– Андрюша, ну пожалуйста! Не надо так! Я люблю только тебя с отцом!
Сын молчал. Мать вышла и действительно быстро сменила нижнее бельё. Вернулась и легла спать.
Проснувшись утром, Андрей умылся, поднялся в комнату и занялся перебрасыванием видео, отснятого днём и ночью, к себе на ноутбук. Закончив переброску, вышел на улицу. Отец был уже там. Мать, вцепившись в него, не отходила ни на шаг. Похоже, она до сих пор опасалась, что Андрей не сдержит слово и расскажет отцу о её ночных похождениях. Но у Андрея насчёт этих событий были свои планы. Всё ещё впереди. Если объединить сцену, сыгранную в институте и то, что произошло сегодня
ночью, то вырисовывается оченно неприличная картина. Но Андрей считал, что ещё можно всё
Сколь веревочка не вейся? Часть 1. 
webmaster@3iks.ru