на члене. И тот с каким-то чавкающим звуком входил в тесную пещерку внучки, выходил, сопровождаемый лёгким свистом воздуха, заполняющим освобождающееся место. Нижнюю губку прикусила. Вот приоткрыла ротик, обнажив белые ровные зубки. С губ слетел лёгкий стон. СкачкИ стали ускоряться, ягодицы со звонкими шлепками соприкасались с его бёдрами, с лобком. Вдруг Маринка замерла, крепко вдавив ягодицы в деда, будто стараясь своим задом вогнать его в земную твердь, по телу пробежала судорожная волна и дед почувствовал, как стенки влагалища затрепетали, сжимаясь. Внучка запрокинула голову и исторгла звонкий крик, направляя его в бездонное небо. И просто рухнула на грудь деда.
Гладил спину, плечи, попу любимой внучки, шептал что-то успокаивающее. Благо старой хватило ума не влезать в интимную близость двоих. Та так и продолжала сидеть с ошарашенным видом.
Маринка успокоилась, встала с деда, демонстрируя ему свою промежность со слегка припухшими губками, с неполно закрывшимся входом в грот наслаждения. Посмотрела на бабушку, на деда
— Осуждаете?
Дед промолчал. Он ещё не отошёл от ощущения тесной вагины на своём члене. А бабка сказала
— Чего уж там. Дело житейское. Тело молодое, требовает. Ты это, Марин, ты, если что, ты говори.
— Спасибо, ба. - Сладко потянулась, глянула вниз.- Дед, а ты не кончил.
Это был не вопрос, скорее утверждение. Дед лёжа развёл в стороны руки, будто извиняясь. Бабка прокомментировала
— Дак его, аспида подколодного, не дождёсся.
Внучка засмеялась.-
— Ох, старички вы мои. Чувствую не раз порадуюсь, что решилась на это. Деда, а ты ещё сможешь?
— А чего не смочь? Садись.
И похлопал себя по низу живота.
— Ну уж нет. - Маринка наклонилась, упираясь руками в колени. - Теперь ты поработай. Дед, ну ты чего тормозишь?
Ей было легко и свободно. Решившись под влиянием непреодолимого желания на совокупление с дедом, ожидала осуждения,, да вообще чего угодно, а вышло, что её ещё и пожалели. Как же, внучка столько времени не трахана, не мята. Вот и сейчас, замерев в ожидании дедова вторжения, заранее предвкушала, почти чувствуя, как в неё входит большой и твёрдый дедов член, как распирает влагалище, упирается в матку, а потом дед начинает двигаться и его удары приносят просто райское блаженство, отправляя внучку в полёт к звёздам. Так и получилось.
Дед подскочил после окрика внучки, будто подброшенный пружиной, путаясь в спущенных штанах просеменил к ней ближе, взявшись руками за бёдра притянул к себе и стал тыкаться головкой куда-то меж ягодиц. Маринка хихикнула
— Дед, целкость потерял? Попасть не можешь?
Дед, сопя, ответил
— Так тесная же ты. Не враз попадёшь.
Маринка протянула руку, сама направила головку ко входу, подалась попой назад, насаживаясь на член.
Дед драл внучку, то натягивая её на себя за бёдра, за паха. То отпускал её зад и тянулся к титькам. Драл и вспоминал молодость. Казалось и его член, будто кто-то живой, тоже вспоминал такие тесные кунки. Сколько было их за бурную жизнь. Скольких перепробовали и осчастливили. Та же его старуха не всегда же была такой. И у неё в своё время была задница ничуть не шире внучкиной. И титьки не болтались огромными арбузами, а были наливными яблочками, дыньками, если уж на то пошло. Упругими и ужасно вкусными. И пузо не висело. Да что там говорить: Кого из нас красит старость.
Маринка при каждом дедовом толчке с каким-то хеканьем выталкивала воздух из груди. Смотрела на бабулю, наблюдающую за тем, как дед с внучкой занимаются любовью. И было не понять, чего больше в её взгляде - ревности или радости за внучку и своего старика. Тоже ведь свой. Так пусть полакомится на старости лет.
Колесо Фортуны Глава 16 
webmaster@3iks.ru