Прямо как в тот раз, когда ей впервые на грудь опустилось багровое чудище, что таилось под платьем Мари.
В те же мгновения, когда послушный изящной руке Марибелл, жеребец рысил пассажем, горделиво неся свою всадницу – подобным любовался даже мистер Пикок, отрывавший взгляд от газет.
Младший из братьев, непоседливый Джеймс, прогулки верхом также очень любил. Мальчик просто грезил о том, как станет великим завоевателем, бьющимся с дикарями во имя интересов Короны и, конечно же, приключений. Поэтому именно он был тем, кто чаще других о конной поездке, а, получив одобрение отца, бежал со всех ног к конюху с распоряжением оседлать двух жеребцов.
С посадкой в дамское седло у Мари была некоторая проблема – её, как ни забавно это звучало, следовало быть осторожной, чтобы попросту не придавить ненароком свою тяжёлую мошонку. Но устранение этой проблемы требовало лишь пары секунд неприметных движений пышных бедер, и девушка была готова мчаться верхом во весь опор.
Хойт, старший из братьев, больше тяготел к изучению наук, но у него даже не возникло мотивов для зарождения робкой подростковой ревности. Хотя Марибелл и учила братьев немецкому и испанскому языкам, которыми владела весьма хорошо, но была весьма слаба в точных науках. Поэтому во время занятий математикой девушка всегда была рядом со старшим сыном семейства, без какого-либо стеснения вспоминая давно уже пройденную в отрочестве стезю ученика. Нередко она даже шепотом просила у Хойта пояснить ей тот или иной момент, усердно стараясь понять сложные для неё моменты.
Того, что этому обучали детей четырнадцати лет, зрелая девушка нисколько не стыдилась. Как ни старалась Мари, но все эти голые цифры и формулы казались ей довольно унылыми и безынтересными. Ей то и дело приходилось совершать над собой волевое усилие, сохраняя интерес к занятиям. И только слова графини Уортон о «бреши в защите», придавали девушке хотя бы какое-то стремление заниматься нелюбимыми «исчислениями».
Впрочем, не только былые наставления леди Бетани подстёгивали интерес Марибелл.
Девушка была просто без ума от разнообразных новинок механики, изобретатели которых удивляли общественность едва ли не каждую неделю. Это были самые разнообразные вещи: от безделушек для развлечения, до весьма замысловатых и полезных для промышленности в будущем технических решений. И все они были просто прекрасны!
Мари испытывала необъяснимое чувство восторга рядом с паровыми машинами. Не важно, были они дочерна замызганы смазкой и трудились в недрах фабрики или блестели полированной медью и посвистывали парком на столах в мастерских инженеров и механиков. От этих механизмов, громыхавших громадными шестернями или едва слышно шелестевших зубчатыми колёсиками, пыхтевших угольной копотью и клубами перегретого пара или ревевших сквозь щели топки яростным пламенем «зауберита» всегда веяло силой и мощью, недоступной хрупким людям.
Но, не смотря на то, что металл был крепче, долговечней, «сильней», он покорился технической мысли, став верным союзником человека. И именно эта любовь стала одним из связующих звеньев, прочно соединивших Марибелл и Густава. Вот только если для того, чтобы понять, как работает механизм, нужен лишь любопытный ум и немного времени, то для понимания, как механизм был создан – требуется ещё и знание скучных цифр.
Маркиз без зазрений совести подшучивал над её внешностью, бесцеремонно «прохаживаясь» по огромному члену и вызывающе-похотливому телу, но никогда не упрекал в технической неграмотности, прекрасно понимая и чувствуя страстное увлечение девушки.
Потому-то Мари и старалась всеми способами привить себе любовь хотя бы к математике, посещая занятия вместе с братьями Пикок.
Впрочем, если Арчибальд Густав восхищал Марибелл своими познаниями в механике, то, в свою очередь, восхищался мастерством девушки в обращении с оружием.
Старый человек, приверженец, зачастую, таких же старых моральных норм, он
Земля любви, Земля порока (Главы 5 - 6) 
webmaster@3iks.ru