Сестра спала долго, почти до вечера, вероятно сказались две бессонных ночи. По словам Тани она не спала из за плача ребёнка. И сейчас и сын и мать, спали в своих постелях крепким сном. Давая мне возможность заняться привычным мужским делом, которому я был обучен с детства. А именно колкой дров, их сейчас ухая я с наслаждением колол топором.
Колоть дрова для меня было не в тягость, а в радость. Особенно берёзовые без суков и по морозцу зимой. И желательно чтобы чурбаки пролежали перед колкой ночь на морозе. Тогда промороженные березовые дрова, кололись очень легко одним топором без применения тяжёлого колуна. Хотя порой и колуном приходилось работать если попадались комли, чурбаки спиленные у самого корня дерева. Их топором не возьмёшь, и в ход в таких случаях шёл колун, который раз за разом раскалывал комель на части.
Но у Тани в хозяйстве имелся только топор, а дрова сваленные во дворе. По счастью были преимущественно из спиленных тонких берёз. И кололись они очень легко, с одного удара топора. Я быстро переколол одну треть из машины дров лежащих на дворе у сестры. Которых по моим подсчетам нам хватит чтобы с углем топить печь минимум неделю. И набрав охапку дров, вернулся в дом посмотреть за спящим ребёнком.
Виталик мог за это проснуться и своим плачем разбудить мать. А мне так хотелось чтобы Таня подольше поспала. Тогда сестра будет более доброжелательной. Чем когда девушка не выспится и станет злой и раздражительной. Я сам хорошо знал что такое недосып. Два года в армии я без конца ходил в караулы, и спать хотелось всегда. А когда не поспишь две ночи подряд, то весь мир становится не мил.
Сложив охапку дров возле печи на кухне, я потихоньку на цыпочках прошёл в комнату сестры и как оказалось вовремя. Сама Таня спала повернувшись на другой бок к стенке. А вот её сын уже не спал, малыш лежал в кроватке с открытыми глазами и был готов заплакать и тем самым разбудить мать. Но я взял его на руки и поднял наверх. Виталик успокоился и передумал реветь, но на всякий случай я вышел с малышом из спальни сестры в зал.Закрыв за собой дверь чтобы сестренка поспала.
— А ты описался у меня племяш. Но ничего твоя мама показала как нужно пеленать. И я сейчас одену тебя в сухие пелёнки...
— сказал я Виталику, ложа сына Тани на диван в эале. Он был мокрым от ссак и его нужно было срочно перепеленать, пока малыш не заревел. На кухне сушились возле печки пелёнки на верёвке. Я подхатив голого Виталика одной рукой, пошёл с ним на кухню. И держа сына Тани в руке, другой свободной рукой поснимал пелёнки с верёвки.
— Вот так племяш, я тебя как мама твоя пеленать буду. Она у тебя очень красивая, и я её сильно люблю...
— говорил я сыну Тани, положив ребёнка на диван и пеленая его чистыми и сухими пеленками. Виталик конечно ничего не понимал, так как не умел говорить и только агукал. Но малыш был вёсел и не думал плакать. Пеленая сына Тани, я спиной почувствовал что на меня смотрят от дверей. Я поднял голову и в отражении серванта стоящего в зале. Увидел что дверь в комнату приоткрыта и за ней стоит сестра в коротком халатике.
Таня смотрела как я пеленаю её мальнького сына, и взгляд старшей сестры направленный на меня, был пронизан такой любовью и признательностью
История Любви (Главы 1 - 2) 
webmaster@3iks.ru