что разгладила морщинки. Разве я не достойна хорошего траха?
— Конечно, достойна. Встань раком и возьмись за дверную ручку
С каждой из «девушек» у Вовки была связана своя история. Если на Людочку Макаров обратил внимание только в классе шестом, то симпатичное маленькое существо по фамилии Година он заметил еще в первом. Она занималась мастурбацией прямо в классе, сжимая щелку худыми бедрами и сотрясая парту недетским оргазмом. Как этого не замечала классная руководительница, осталось загадкой. Дудина же онанизмом не занималась, она просто созрела раньше всех одноклассниц, обзаведшихся лишь прелестными выпуклостями, тогда как Таня демонстрировала на уроках физкультуры большие настоящие груди, прикрытые белой майкой и прочный бюстгальтер.
Наташа Барабанова понравилась Макарову где-то во втором, у шкафа с книжками. Она так славно, как воробей, вычириковывала слова, и ее светлые волосы были так приятны на ощупь, что Вовка поставил ее в свой приоритетный список под номером «два» сразу после онанистки Ленки.
Людочка Шенгелия же пошла «на взлет» лишь в классе седьмом. Макарову даже не хотелось, чтобы она «созревала», как все, так она лихо прыгала по гимнастическому бревну. Но у Людмилки была «одна лишь пламенная страсть» - это фортепиано! И его домашняя прирученная разновидность – пианино. И в девятый класс она не пошла, поступив в музыкальную школу. К тому времени из четырех девушек осталась лишь Ленка Година, потому что деревянные дома, в которых жили Дудина и Барабанова, сломали, и им дали квартиры в другом районе. И любвеобильную душу Макарова безраздельно заняла маленькая девушка с ямочками на щеках.
Замечательный случай проверить, не повредила ли чего себе Ленка во время классных занятий онанизмом, представился после выпускного вечера. Шефы из «Речфлота» предоставили двум выпускным классам двухпалубный речной трамвай. Если все спиртное перед выпускным вечером безжалостно отбиралось, то на трамвайчике учителей уже не было, и будущие строители коммунизма напились, мешая водку с портвейном. Кроме Макарова и Гершензона, тоже Вовки. Вовка не пил потому, что дал клятвенное обещание своим домашним не пить не капли, а другой Вовка – по неизвестным первому Вовке причинам. А вот Ленка не удержалась, и Макарову пришлось отвести ее вниз, где стояли столики и диванчики, и где уже было несколько совокупляющихся пар. Вовка аккуратно уложил пьяную Ленку на один из свободных диванчиков и на всякий случай поинтересовался, не хочет ли она предаться «свальному греху». Не получив от нее ответа, и расценив молчание, как согласие, он задрал ее светлое гипюровое платье и стянул шелковые трусы...
Разумеется, вытащить из Ленки член и спустить ей в пупок Макаров не смог. Точнее, не успел, а, может, не захотел, наполнив ее девственное нутро, как пишут горепорнописатели, «горячей молодой спермой». Потом, при свете тусклой лампочки Вовка осмотрел мокрый член на предмет девственной крови, ничего не нашел, натянул на мирно спящую и дышащую портвейном подругу трусы и, вместе с Гершензоном, отпялившим свою верную носатую Галину, пошел проветриться на верхнюю палубу. От воды тянуло холодком. Занималась первая заря взрослой жизни...
Как пелось в одной старой песне: «Вперед заре навстречу, товарищи в борьбе, штыками и картечью проложим путь себе!». Картечи у Макарова не наблюдалось, а вместо штыка был один слегка уставший член. Поэтому, доведя Годину до ее дома он честно предложил ее по поводу недавнего совершеннолетия (Ленка, также, как Вовка, пошла в школу в восемь) расстаться с детством. Она поправила растрепавшуюся укладку, делавшую ее старше лет на пять, и устало махнула рукой: «А, все равно!»...
На этот раз Макаров успел вынуть член и излил «горячую молодую сперму в промежуток между стеной и чугунной
Анальная разминка от лучшего друга 
webmaster@3iks.ru