неожиданно произошла во мне эта перемена — во мне, которая могла бы уничтожить любого другого мужчину. Со мной так не обращались с тех пор, как в совсем юном возрасте мне взломали мою пещерку, подобно многим другим девочкам, особенно в деревне.
— Должен ли я продолжать иметь дело с Филиппом? — спросил он потом с любопытством.
— Конечно же, — сказала я, дожидаясь его следующего ответа.
— Поживем — увидим... , — ответил он, и впал затем в нежные объятия и поцелуи, что удивило меня еще больше. Он ласкал мою киску уже через платье, а я — его член, но никто из нас не спешил начать все заново.
Джейн едва ли всему этому поверит. Лучше, пожалуй, ей ничего не рассказывать.
Из дневника Эвелин
Клодия великолепно сыграла свою роль, впрочем, как и всегда. Я думаю, она слишком фокусируется именно на этой роли и, вероятно, не может играть никакую другую, и в таком виде ей никогда не выйти на сцену. Ее театр — это гостиная.
Дейдр вела себя очень хорошо и, без сомнения, вполне подпала под сценические чары Клодии, подобно некоторым из наших друзей. Я ожидала, что она останется, но она скромно удалилась и, таким образом, прошла свое испытание, хотя сама об этом и не подозревает. Наш узкий круг либертарианцев принимает в себя только тех, кто умеет себя вести, когда придет его время, и кто не будет ничего распускать по свету.
Что касается сделанного ею признания, то оно меня очень за¬интриговало. Молодым людям трудно совладать со своими страстями, когда им предоставляется шанс извне. Возможно, ее Ричард и найдет для себя роль, посмотрим. Я пока не хочу вмешиваться. Дейдр явно беспокоится по поводу своей греховности, но она не проявила той слабости, о которой сама думает. В конце концов, она мало чего видала от мужа и поэтому не должна чувствовать никаких угрызений совести — если, я должна добавить, их вообще необходимо чувствовать.
Из дневника Дейдр
Ричард хмурится, глупый мальчик. «Мама, ты меня больше не любишь?» — спросил он и тем самым выдал, что пытался проникнуть в мою спальню. Я сказала что, конечно же, люблю, но нам не следует так много обниматься. Он сразу обнял меня, страстно поцеловал и начал подталкивать к дивану, на что я не согласилась.
— Я найду для тебя прекрасную молодую леди, — заявила я, на что он покраснел и сказал, что это не то, чего он желает. Я даже начала немного сердиться, однако не стала протестовать, когда он ласкал мою попу и мои груди, пока мы целовались. «Ну все, довольно!» — сказала я. Он вырвался, вскочил, побежал к себе наверх и громко хлопнул дверью, как противный мальчишка, каким он, собственно, и является. Впрочем, какой же он теперь мальчишка? Он уже стал больше похожим на мужчину.
Эми хорошо слышит все, что у нас происходит. Я в этом уверена, и этого страшусь. В определенной степени, она больше пошла в своего отца, чем в меня, но я верю, что она на самом деле не так холодна, как он. В конце концов, до добра это ее не доведет. Но я боюсь обсуждать с ней подобные вещи, ибо она может обвинить меня в моих «грехах», и ничего хорошего в этом тоже не будет.
Из дневника Филиппа
Джейн говорит мене, чтобы я писал роман эротического содержания. Но как я могу приняться за него, если это совершенно против моего желания? «Тогда думай и записывай сам», — говорит она. Сегодня меня снова заперли в комнате, заставив надеть дамские панталоны под брюки. Я все
Дурачиться с сестрой 
webmaster@3iks.ru