губы и язык своими соками. Потом я заставила его подняться и облизать свои губы, что он и сделал с очень пристыженным видом.
После такого упражнения его член стоял как каменный, но я не стала прикасаться к нему, чувствуя, что так будет лучше. Потом я сказала ему отправляться в кровать и вышла. Он выглядел очень жалким и — в первый раз! — почти что молил меня своим взглядом «обратить на него внимание». Но он должен учиться — это единственный путь! Я, которая так много раз была под мужчинами, которые так сильно долбили меня, и часто говорили мне, что делать, не могу отказаться от удовольствия покорить взамен хотя бы одного из них! Это абсолютно новый для меня опыт. Мюриэл, конечно, утверждает, что все это было ее идеей, однако именно мне удалось первой накинуть хомут на дорогого Филиппа.
Вчера у нас в постели побывала Роуз. Пока Мюриэл уделяла внимание ее сладкой норке, я занималась ее упругой попкой. После нескольких минут, уделенных ей, она воспылала такой страстью, что захотела явно большего, после чего потом добросовестно и с сознанием долга обрабатывала нас обеих своим язычком.
Из дневника Дейдр
Мне ничего больше не остается, как пойти к Эвелин и рассказать ей обо всем, что произошло. Рассказать то, что я не решаюсь доверить бумаге — хотя чистые страницы, о которых я буду в любом случае думать, будут лишь раздражать меня в последующие годы, скрывая мою слабость. Но кроме Эвелин мне некому довериться.
Ричард привел домой своего друга, юношу его же возраста, чья приятная наружность и хорошие манеры привели меня к мысли, что он — милый юный джентльмен. Ах, как обманчива бывает внеш¬ность!
Ричард спросил у меня, может ли его друг остаться у нас на ночь, и я согласилась. Эми отошла ко сну в десять часов. Боюсь, что ее слишком увлек собой Джереми, который несомненно очарова¬телен, но поскольку я не могу рассказать ей о том, что произошло, то я и не могу ее предупредить. Как говорил поэт, не ведаем мы, какую сеть себе плетем, единожды солгав! (цитата из романа в стихах Вальтера Скотта «Мармион. Повесть о битве при Флоддене». — прим. переводчика). На самом-то деле за такое глупое поведение я должна винить только саму себя. Меня настолько «развлекла» увлеченная болтовня Ричарда и его приятеля, и я настолько позволила себе расслабиться за вином, что не заметила, как бежит время.
В моем возрасте, конечно же, очень легко вообразить себя способной преодолеть дистанцию между зрелостью и юностью, представив себя моложе своих лет, особенно если тебе слегка льстят, — подобно тому, как мне льстил Джереми, взявший на себя труд наполнять наши бокалы. Сейчас я жалею, что я так легко разрешила ему это. Он говорил, что я красивее его собственной мамы, а я в ответ на это отвечала, что так не следует говорить — хотя и восприняла это (уверена, что на моем месте так сделала бы любая женщина) как комплимент.
Мы разговаривали вполголоса, потому что час был уже поздний. Несколько раз я пыталась заставить себя подняться, но была охвачена тем томлением, которое слишком часто становилось источником моей погибели.
Наполнив мой бокал в пятый или в шестой раз (к тому времени я совсем потеряла счет), Джереми осмелился устроиться рядом со мной на кушетке, а Ричард в это же время выказал мне свою преданность, расположившись у моих ног. Разговор распалялся, и все чаще становился с моей стороны игривым. Я уже и не припомню, о чем шла речь, когда Ричард внезапно сказал: «Мама, он хочет
Ольга 9-ая часть. ТРИ воскресных дня совершенного другого изврата. 
webmaster@3iks.ru