свое мужество и выпустил в бутылку прекрасную струю спермы, образовавшую на дне сероватую лужицу. Разумеется, в этот момент Ричард полностью ослабел, и мне ничего не стоило спокойно сцепить его руки за спину.
Во время этого быстрого процесса Клодия держала его за волосы, удерживая сосуд полностью надетым на его члене, хотя сейчас уже он изливался последними толчками.
И в тот момент, когда мы уложили его на кровать, где его ноги безвольно свесились вниз и сосуд был наклонен под углом к его медленно увядающему органу, донеслись его жалобные крики.
— Мама! — дико проблеял он к нашему общему восхищению.
— Твоя милая мамочка никогда бы не захотела видеть тебя в столь жалком состоянии, — сказала я. — И не дай Боже такому слу¬читься. — Потом, обернувшись к Клодии, я добавила так, чтобы он все услышал. — Его член явно требует постоянных упражнений. Он должен действовать лучше, чем сейчас. Что это за жалкое представление! Пожалуйста, дорогая, не могла бы ты заглядывать к нему через каждый час?
— К моему величайшему удовольствию. У жеребчика в яйцах должно быть гораздо больше того, что он сейчас дал, иначе он не представляет для нас никакой пользы. Надо же, мой дирхаунд (английская оленья гончая — прим. переводчика) дает больше! — раз-влекалась Клодия, пока Ричард то белел, то краснел, и выглядел как девушка, которая впервые в жизни приспустила панталончики, и не знала, что дальше делать.
— Итак, через каждый час. Оставляю его в твоих руках. Ему можно давать хлеб и молоко, но ничего больше. Смотри, чтобы в следующий раз было лучше! — сказала я строго Ричарду. — Проследи также за его естественными надобностями, — добавила я столь же суровым тоном Клодии, смотревшей на меня столь же немигающим взглядом, как и я.
— Для этого я надену на него ошейник, буду его выводить и заставлять ползти до туалета за моей спиной, — сказала она и слегка ударила его по лодыжкам, как бы подчеркивая суть сказанного, что вызвало у Ричарда квакающую мольбу «отпустить его домой».
— Тебе будет позволено только то, что мы захотим, — был мой ответ, и после этого, многозначительно посмотрев на маленькие часы на шкафу, мы оставили его в таком переплетении мыслей, в которых он, должно быть, сам потерялся: пленник в доме странных, сладострастных женщин!
Четырежды за сегодняшний день его высвобождали от запасов спермы. Видимо, ничего лучшего от него ждать уже не приходилось, и мы оставили его спать, — все еще связанного и совершенно измотанного. Однако для молодого господина Ричарда это было всего лишь началом. Я всегда придерживалась мнения, что молодой самец может стать такой же игрушкой для старших самок, какой девушка иногда бывает для своих старших самцов. Морис тихо прошел мимо дверей, за которыми заперт Ричард, и не хочет его видеть. Это мое собственное маленькое дело, считает он, и в этом он абсолютно прав. Сегодня я разрешила ему поразвлекаться ночью в постели с Клодией, — она всегда так чувственно извивается между нами.
Что касается Эми, то Морис мне все рассказал. Он считает, что я должна взять ее в свои руки и подготовить к жертвоприношению, но я думаю, что нет, — сейчас я должна уделить внимание Ричарду, ничего не говоря Дейдр, и мои руки полны самых приятных способов. А для Эми было бы хорошо, если бы она была предоставлена торжественному собранию исключительно джентльменов — удовольствие, которое иным образом она никогда не получит. Должна сказать, что Морис был очень доволен, узнав, что я «разрешила» это! Помимо всего прочего, это
Тёща 2 
webmaster@3iks.ru