Я стоял на перекрестке. Мне было хорошо. Мне было необыкновенно хорошо! Ветер, соленый, теплый, упругий и ласковый, ветер с моря лез обниматься. Бескрайняя гладь ультрамарина подмигивала миллионом солнечных зайчиков. Тонкие шорты хлопали на ветру, не мешали чувствовать себя обнаженным и свободным. Теплая земля под босыми ногами, упрямый аромат нагретого можжевелового куста неподвластного ветру, мне было хорошо.
Сзади послышались голоса, к спине прижалось теплое, мягкое и маленькая девичья рука полезла мне в шорты, ощупывая и обследуя мое хозяйство.
— Вай, слышу я разочарованное и оборачиваюсь. Мелкая, загорелая, с кучей бус на шее девчонка разочарованно смотрит на меня. Потом улыбается, поворачивается к трем подружкам, они стоят в шаге от нас и показывает второй рукой нечто микроскопическое, сантиметра два в длину, начинает тараторить на языке который я совсем не понимаю. Девчонки хихикают и что-то отвечают, я начинаю показывать пантомиму, что дескать, посмотрите на это маленькое, оно вырастает на полметра в длину, становится диаметром как пожарный шланг и несокрушимым как скала. Ах, как они хохочут, восторг и веселье льется рекой. А я не вру, ну почти, просто у местных при эрекции размер не увеличивается, только наполненность и упругость. Мелкая идет назад, парадируя мои жесты, оборачивается, посылает воздушный поцелуй и вся компания направляется по своим делам. Смотрю на четыре голые попки и улыбаюсь. Я здесь старый и стеснительный дед, который не может выбросить свои дурацкие шорты, аборигены одеждой не заморачиваются.
Иду следом, там впереди слышны голоса и шлепки по мячу. Совсем рядом волейбольная площадка. Два покосившихся столба на вытоптанной поляне, дырявая сетка, несколько зрителей и игроки, азартно перекидывающие мяч через сетку. С одной стороны пять девчонок, с другой тоже пять плюс негр. Очень впечатляющий экземпляр. Он сильно выше двух метров, широченная грудь, белоснежная улыбка и черная-черная кожа. А волосы и дреды у него всех цветов радуги. Наверное, большой модник, но не уверен, из одежды у него только деревяшка на веревочке болтается,
Становлюсь к тем, кого меньше, теперь состав у команд равный. Никто не возражает, негр улыбается, машет рукой и что-то говорит, машу в ответ и тоже улыбаюсь. Ну, понеслось. ..
Играем, как можем. Минут через десять наша команда проигрывает. Желающие сменить нас выходят на поле, переговариваются, а я касаюсь рукой блондинку, с которой играл рядом. Она немного выше меня и у нее четвертый номер, не меньше. О-оо, как прыгали эти мячи вместе со своей хозяйкой, а как потом дрожали, когда они приземлялась, как колыхались ее нижние сферы. Трудно играть, когда такое перед глазами, волейбольный мячик просто выпадал из поля зрения.
Улыбаюсь и вопросительно смотрю в зеленые глаза. В ответ на меня смотрят вполне благосклонно, а потом внезапно этот взгляд уплывает в сторону и смотрят уже не не меня. Оборачиваюсь, сзади и чуть в стороне лыбится во все свои шестьдесят четыре зуба черная глыба негра. Вот же, влез, анчутка африканская. Блондинка извиняется улыбкой из серии, приходите позже, мы рады всем и идет к негру. А меня берут за руку и тянут с площадки.
Мелкая, я же тебя помню, ты смеялась над моим размером, неужели передумала? Девица ничуть не стесняется своего легкомыслия, тянет как на буксире и стрекочет как кузнечик. Знание языка здесь не поможет, слово вставить не возможно, да там даже местоимение не поместится. Ну, да ладно, женщинам здесь не отказывают.
— Джи-ра, джи-ра, тычет себя пальцем в голову. Ну, это понятно.
— Миша, я бью себя в грудь. Вот такие разные менталитеты, они, когда представляются, почти все в голову себя тычут, редко кто в
Библиотекарша. Сюрприз 
webmaster@3iks.ru