Шум и гвалт пьяных голосов мгновенно стих, сидящие за деревянными столами селяне повернули головы в сторону неспешно идущего Земана Красимира. Каждый из гостей, родители, да и сами три пары молодоженов, не отпуская из рук рюмки, словно вступили в короткую борьбу за право лучшим образом выказать почтение пану - почетному гостю свадьбы. Земан привычно прошел к столу, в торце противоположном молодым, грузно опустился на торжественно украшенный массивный деревянный стул и, наконец, небрежным жестом дал знак продолжать торжество. И снова рой голосов разнесся по деревне. Искренне и с удивительным простодушием болгарские крестьяне, существующие в крайне зависимом от него положении, отдавались редкому торжеству, тем более, что в этот год, когда свадьба пришлась на Лазаров день, подобралось сразу три счастливых пары, суля крестьянам плодоносный год. А больше других, даже, казалось бы, больше самих новобрачных радовался зажиточный крестьянин Редко, на чьем дворе и состоялось пиршество. Его старшая дочь Цветана, тридцатилетняя дева, видимо уже и не намеревалась не то чтобы одарить внуками, но и даже просто покинуть отчий дом.
— Батько, просить тебя хочу, - шепнул на ухо земану молодой, нарядно одетый человек.
— Говори, - кратко ответил, не выпуская бараньей ноги, пан.
— Батько, хворый ты уже...- вкрадчиво выразил заботу Аспарух, - здоровья совсем не стало...
Красимир молча вытер рукавом измазанные жиром губы, допил из рога и пронзительным взглядом вперся в сына.
— Батько, позволь мне за место тебя сегодня...- осекся тяжелого взгляда пресыщенный пороком панок, так и не освободив от ритуальных забот отца.
— Сгинь прочь, сколь тебе говорено? На том моем праве крепнет монархия в Болгарии уже который век! Великая Византия еще одарила феодала и землевладельца быть почетным гостем зависимых крестьян, унаследуешь мои земли - будет твоя воля, щенок!
Надменно, неторопливо, к радости крестьян, Земан Красимир вернул свое внимание к застолью и одарил молодых тостом, как предписывал долг вежливости. А молодой Аспарух, ссутулившись, как побитая собака, вернулся за свой стол среди молодых, охмелевших крестьян. И только невесты каждую секунду с наступление вечерних сумерек все ниже опускали глаза и все грустнее пели застольные.
Пляски и хороводы вокруг костра кружили головы крестьян сильнее чарки, запотевшие и хмельные, они кружились под музыку, хохоча до изнеможения.
— Пан Красимир, - вкрадчиво на ухо проговорил женский голосок деревенской свахи Васильки, - невест то наших выкрали...
Тяжелой поступью зашагал Земан в сопровождении услужливой свахи по темному подворью мимо веселящегося без устали народа, и стар и млад, и родители и женихи, и старики и старухи до упаду танцевали под гармонику и подпевали озорные народные частушки.
Василька провела пана через зажиточный крестьянский двор к каменной турецкой бане.
— Молодец, Василька, выдала-таки Цветану, я уж думал, так и помрет она девой, что не благословить мне ее на брачную жизнь взамен мотылькового бытия. А жених-то не из наших, кажись...
— Благомир, он из деревни пана Захари, - довольная собой и похвалой барина блеснула сводническим талантом деревенская сваха.
Высокая синяя ночь накрыла деревню и только большой костер посреди хоровода красным заревом сдерживал натиск тьмы. Красимир с грацией танцующего слона после обилия съеденного и потока выпитого алкоголя ступил в услужливо открытую дверь и изумился. Впервые он собственными глазами увидел роскошную турецкую баню своего зажиточного крестьянина: светлица с высоким потолком снизу доверху отделана глянцевыми плитками в восточном стиле, арки и блестящие подсвечники, а на каменной, также отделанной глянцевыми ромбами, лавке, сжавшись сидят невесты. Пример безмятежной кротости, они, все трое, подчинили свою волю древней традиции. Старшая из них - Цветана, с презрительной гордостью взглянула исподлобья на вошедшего барина.
Первый секс в троем 
webmaster@3iks.ru