Пока я поведала растирала запястья Хозяйка успела оповедать мне о том, что привела знакомого ей парня и я могу быть спокойна — трепаться он не будет.
— Пойдём на балкон — хочу повнимательнее рассмотреть тебя.
Там при дневном свете она устроила ещё одну небольшую фотосессию указывая какие именно позы мне стоит принимать.
Казалось её вовсе не волновало то, что сейчас я как на ладони для жителей Олиного дома стоящего напротив.
Сделав ещё снимков десять хозяйка всё же оторвалась от фотоаппарата и подошла ко мне.
— Сперму надо убрать, а то жалко будет терять такой материал понапрасну.
Она двумя пальцами правой руки собрала её подтёки на моей правой ноге и приказала раскрыть рот, погрузила пальчики мне в рот и, вытерев их о нижнюю губу, надавила ими же на мою нижнюю челюсть закрыв тем самым мой рот.
Я замерла.
Стали проявляться первые рвотные позывы.
Оля смотрела мне в глаза, потом легонько наклонила голову вправо, поджала губы и в явно требовательном выражении взметнула свои брови вверх.
Закрыв свои глаза я сглотнула.
Скажу вам так — привкус был так-себе.
— Вот и умница.
Она достала маркер и, присев передо мной, сделала несколько надписей на моём теле. Я же старалась их не рассматривать, а лишь с опаской озиралась на соседний дом.
Закончив свои манипуляции Оля встала и ухватив за кольцо не ошейнике потянула за собой на лестницу.
Мы спустились вниз к моим вещам, но хозяйка запретила мне их надевать.
— Спустишься вниз так и оденешься уже в холе, а сейчас встань спокойно, раздвинь ноги и наклонись вперёд.
Я остановилась на лестничном пролёте, как и было велено раздвинула ноги, наклонилась вперёд и упёрлась руками в стену. Взглядом же я сопровождала Олю, которая взяла лежащие поверх стопки вещей мои бусы, присела возле меня на корточки и по одной бусинке стала проталкивать их в мою текущую киску.
Бусы были немного холодные, но от этой контрастности ощущения стали ещё ярче.
Когда из киски торчали только пара бусинок и замочек Оля легонько шлёпнула меня ладонью по попе, встала и отошла снова взяв в руки фотоаппарат.
— Ну чего стоишь — пойдём, пока у всех трудящихся обед не наступил.
После этих слов она улыбнулась и вновь скрылась за объективом фотоаппарата.
Идти вместе с Олей было одновременно и спокойнее и страшнее.
Мои кросовки были почти не слышны при движении по лестнице, а вот Олины каблуки громко отзывались цокотом на весь подъезд.
На лестнице сильно пахло сигаретным дымом, то в одном углу то в другом я натыкалась взглядом на железные банки из под кофе в которых ютились бычки и каждый пролёт я боялась встретить хозяев этих импровизированных урн, которые как раз вышли покурить на лестницу или вот-вот выйдут из-за двери ведущей на общий балкон привлеченные зовом каблуков моей хозяйки.
На моё удивление добрались мы до первого этажа без излишних инцидентов.
Оля остановила меня только на последнем лестничном пролёте, где я уже видела через смотровое окно входную дверь в подъезд.
— Ну вот теперь можешь одеваться.
Уговаривать дважды меня не пришлось.
Я застегнула юбку и натянула на успевшее вспотеть тело футболку.
Как только последняя надпись была скрыта одеждой хозяйка оценивающе взглянула на меня.
— В твоём наряде нет определённой изюминки...
Она сняла с моей шеи ошейник и её взгляд задержался на области моей киски.
Оля приподняла нижний край юбки и ладонью требовательно похлопала по внутренним частям бёдер расталкивая их.
Затем подцепила ноготком замок на бусах и потянула их вниз вытягивая обоюдно обе нити бус.
Столь долгожданные приятные ощущения заставили меня прикусить нижнюю губу чтобы не застонать на весь подъезд.
Когда последняя бусинка покинула моё тело Оля расцепила бусы
Эсмеральда 
webmaster@3iks.ru