Я видел в Джанет, не более чем беспомощную жертву по-настоящему мерзкого человека. Надо быть полным психопатом, чтобы подумать, что ей нравилось быть изнасилованной. Ее дикая реакция на него была просто базовым животным инстинктом в человеке при экстремальной сексуальной стимуляции.
На самом деле, я вернулся к тому, чтобы иррационально обвинить во всем этом себя. Я думаю, что я чувствовал то, что чувствуют многие мужчины, когда что-то случается с их подругой: «Я должен был быть здесь для ее защиты».
Эта мысль УКРЕПИЛА то, что я уже решил. Мы никогда больше не разлучимся, по крайней мере, пока я еще на ногах и дышу.
Я принял горячий душ, чтобы остановить неконтролируемую дрожь, и оделся во что-то удобное, поскольку знал, что ночь у ее постели будет долгой и бессонной. Шторм стих, и к тому времени, когда я припарковался на стоянке рядом с отделением скорой помощи Хантингтона, я чувствовал себя почти нормально.
Я зарегистрировался на сестринском посту, и доброжелательная и очень эффективная женщина, дежурившая на нем, получила всю необходимую информацию по страховке. Она сказала, что и Джанет, и Лэнс находились в палатах под наблюдением. Она предложила мне сесть, сказав, что скоро ко мне выйдет доктор.
Я сидел в ожидании, нервничая. Я понятия не имел, какое влияние окажет какое-либо из этих лекарств на Джанет, и мне было интересно, прокатит ли моя история о Лэнсе. Когда они приступят к его серьезному обследованию, будет трудно поверить, что моя обувь может нанести тот ущерб, который, я знал, они обнаружат.
Вскоре в приемную вышел доктор. С моей древней точки зрения он был похож на Дуги Хаусера, может быть, четырнадцатилетнего. У него также был усталый, но сдержанный внешний вид, который имеют большинство врачей.
Он упал на стул рядом со мной и сказал:
— Мы осмотрели вашу жену и сдали ее кровь в лабораторию. Если все будет так, как я предполагаю, долгосрочных последствий не будет. В краткосрочной перспективе она почувствует, что у нее сильное похмелье, и завтра будет хотеть спать большую часть дня. Хорошая новость заключается в том, что плоду не причинено никакого вреда.
Волна облегчения накрыла меня, пока я не обработал его заявление. А затем тихий голос в моей голове сделал двойной дубль и сказал: «ИЗВИНИТЕ! Он только что сказал ПЛОД?», и я сказал вслух:
— Должно быть, я вас не расслышал. Вы сказали, что моя жена беременна?!!
— Да, примерно два месяца. Разве вы не знали?
— Но это невозможно, у нас не может быть детей!
Он сказал:
— Я бы посмотрел на вашу историю болезни, чтобы определить это. Но дело в том, что ваша жена носит ребенка в первом триместре.
Я был на автопилоте и поблагодарил Дока. Он сказал:
— Я могу отвести вас в ее комнату, если хотите. Мы разрешаем супругам провести ночь, если они того пожелают.
Я определенно желал.
За последние два часа многое изменилось. Теперь она выглядела как Белоснежка. Ее красивое лицо было спокойным и умиротворенным. Ее руки лежали рядом с ней. Ее великолепное тело с этими огромными сиськами было резко очерчено под плотно завернутым больничным одеялом.
По словам доктора, они ничего с ней не сделали, кроме как дали успокоительное и подключили аппаратуру для наблюдения. Рядом работала капельница для внутривенного вливания, но я думаю, что это также было успокоительное.
Я подошел к кровати и посмотрел на нее сверху вниз. Я просто смотрел. Ее лицо так классически красиво и лежа там, она выглядела ТАКОЙ милой и невинной. Она была моим ангелом, а я такое сделал с ней.
Я пододвинул стул к кровати, сел, взял ее за руку и
Новые впечатления. 
webmaster@3iks.ru