стоит? Тем более, что Надежда в этот момент сидела сверху.
— Надь, ты кончила?
— Всего разик.
— Хватит пока. Я тоже хочу. К тому же это мой муж.
Люба столкнула сестру, легла на бок, задрала ногу. Сзади у нас лучше всего получается. Ахнула от вторжения. Мунька после душа влажная, но влажная от воды. А смазки пока маловато. Вот и получилось несколько болезненно. А Надюха-то никуда не делась, рядом лежит. Вот и драл я сестричек по очереди. Драл и диву дивился, что стоит у меня, как часовой у Мавзолея Ильича, не шелохнётся и не делает попыток упасть. Сучки, накормли в тихушку чем-то, вот и стоял у меня что-то около пары часов. Досталось им тогда и в рот, и в другое место, в пирожки их замусоленные, до красноты натёртые. В конце у самого головка болит, и у девок всё болит. Так в рот им кончил. Двум сразу. Сумел поделить почти поровну.
Пока вспоминал былое, вновь захотел Любу свою. Полез. Она отбрыкивается.
— Коль, Коль! Ну успокойся! Ну что ты? Дети посмотрят ( значит со съёмкой смирилась ) и подумают: старичьё с ума соскочили. Раз за разом.
— Пусть сдохнут от зависти. Люб, на живот ложись. И попу повыше. Ага, вот так.
— Коль, Коль, Коляяя!
— Терпи, Любаня, теперь ты кинозвезда.
— Выебанная пизда, а не звезда. Учти, что вставать и кормить тебя не буду. Ты меня задолбал, сам себе и готовь. Охххх! Мамочкааа! Давай, Коленька, давай, милый!
Часть-3. Съёмки родительского секса.
Любаня, жена моя, просто золото. И за что мне такое счастье досталось? Умница-разумница, красавица, рукодельница и отменная хозяюшка. И это ещё не всё. Ласковая и нежная. Ага. Отоварит по башке сковородой ласково и нежно. Правда потом пожалеет. Жалостливая она у меня. А уж скромница - не описать словами.
— Коль, ну мне как-то не по себе. Как Ветров Гена в телевизоре говорит: Подстисниваюсь. Перед детишками будем таким делом заниматься. Коль, может ну её, съёмку эту.
— Люб, не бузи. У нас в спальне три камеры. Ты же там всяко и во всех позах давала.
— Ну, там же мы не специально.
— Что? - От удивления рот сам по себе раскрылся и челюсть со звоном брякнулась едва ли не на пол. - Мы, значит, еблись на камеру не специально. Вроде как и не знали, что эти паразиты про нас кино снимают. Кстати, тебе понравилось?
— Ага, Коль. Особенно задница твоя волосатая.
— А сама себе глянулась?
— Ой, Коль, срамота голимая.
— Почему?
— Растелешилась, как корова. А уж как орала - не приведи Господи. Особенно когда ты меня в это...Ну...
— В попу, что ли?
— Ну да.
— Больно было? А что молчала?
— Да не молчала я, орала. Больно немного, а так даже ничего. Тюбик крема опустошил. Два дня смыть не могла, всё задница жиром блестела.
— Ну тогда чего делать будем? Кина не будет? Кинщик пьян, что ли?
— Уговорил. Ладно. Коль, а с детишками новое кино есть?
— Есть. Они время зазря не теряют. Ебутся, поросята, по несколько раз в день.
— Коль, а мы правда потом попробуем их уломать...Ну, с нами...
— А чего нет-то?
— Паразит! На дочку, поди, день и ночь стоит? Гад ты, Коля.
— А у тебя не мокнет, как про сына думаешь?
— Мокнет, Коль. Как представлю, так вся и взмокну. Только стыдобушка-то какая!
— Насрать! Наша семья. Как хотим, так и живём. И никого не колышет, кто кого ебать будет.
— Матерщинник ты, Коля. Ладно, пошли готовиться.
— Пошли.
— Давай ещё раз. Вроде мы ничего не подозреваем. На кухню пришли и ты ко мне
Трансграничное сотрудничество 
webmaster@3iks.ru