моей работой, тем, чем занимаются девочки, и жизнью нашей семьи в целом, как это было всегда.
Но.
Но время от времени она начала отлучаться на поздние встречи, порой затягивающиеся до 8 часов вечера. Периодически появлялись телефонные звонки, которые она принимала в кабинете, за закрытыми дверями. Один или два раза это были звонки от коллег-женщин — я знал это, потому что сам отвечал на них, — но я понятия не имел, кем могли быть другие звонившие.
Как-то вечером, после одной из вечерних встреч она вошла в дом с рассеянным и взволнованным выражением лица. Я встал, чтобы обнять ее, но она сказала:
— Давай я сначала приму душ, хорошо, Алан? Я усталая и грязная.
Не обращая внимания на ее протесты, я обнял ее, крепко прижимая к себе и обнюхивая ее волосы. Она явно не мылась с утра; с другой стороны, запаха секса или мужчины не было — она пахла только собой. Я отпустил ее, и она направилась в спальню.
Позже, сидя с ней на кухне, пока она делала себе бутерброд, я сказал:
— Послушай, Лиз, тебя что-то беспокоит? В последнее время ты сама не своя, и я скучаю по тебе. Ты ни о чем не хочешь поговорить со мной?
Она встревоженно посмотрела на меня и сказала:
— Нет, дорогой — просто работа в последнее время стала немного напряженной, но ничего особенного не происходит. Я могла бы обойтись без этих поздних встреч, но когда директор или заместитель директора говорят, что мы все должны быть там, я мало что могу сделать!
Она улыбнулась мне, явно пытаясь понять, успокоился ли я, и я сделал вид, что да. Но после того, как она легла спать той ночью, я просидел в гостиной до двух часов ночи, размышляя. Не пора ли снова позвонить Эрни Маттазолло?
Одно я понимал с абсолютной уверенностью. Если Лиз снова будет мне изменять, нашему браку конец. Именно с этой мыслью в голове я наконец лег спать.
Четыре дня спустя все мои сомнения взорвались так, как я никогда не мог себе представить. В понедельник, собираясь после завтрака на работу, Лиз сказала:
— Милый, прости, оказывается, у меня сегодня еще одна чертова встреча. Меня, наверное, не будет дома до 9 часов или около того. Сможешь приготовить ужин для себя и девочек?
И, не дожидаясь моего ответа, она послала мне воздушный поцелуй и направилась к своей машине в гараже.
Не знаю, что произошло со мной в тот момент — видимо просто что-то сломалось внутри — и я бросился за ней. Когда она села в свой мини-фургон, я вскочил на пассажирское сиденье и с яростью посмотрел на нее, ловя на себе ее ответный удивленный взгляд.
— Нет, все НЕ в порядке! Что-то происходит, о чем ты мне не рассказываешь, и я хочу знать, что это, черт возьми!
— Алан, — сказала она с тщательно продуманным, саркастическим спокойствием, — это просто поздняя встреча старшего персонала. Я действительно не понимаю, из-за чего ты так расстроен.
— Может быть, ты не понимаешь, на скольких «поздних встречах» ты была в последнее время или как отдалилась от меня и детей. Ты не откровенна со мной, Лиз!
— Ради всего святого, Алан, я когда-нибудь давала тебе повод не доверять мне? — моя жена даже не пыталась скрыть свой гнев.
Вот и все. Ее вопрос будто разорвал мой мозг, и все годы самообладания исчезли в одно гневное мгновение.
— Может быть тогда, когда ты раздвигала ноги для Ричарда Гронье?! — крикнул я дико — А может быть теперь, когда ты снова собираешься сделать это с этим