нас подсобочка одна имеется, – пояснил Тима. – Кругом-то камеры, охрана бдит. Конечно, доносят редко, но мне попадаться сейчас никак нельзя. Жду повышения. Вот и шкерюсь, как в школе, если что...
Он быстро огляделся по сторонам и втолкнул спутницу в одну из безымянных белых дверей, и Люба оказалась в довольно тесном, заставленном пластиковыми ведрами, швабрами и бутылями с моющими средствами помещении. Впрочем, весь этот инвентарь был аккуратно сдвинут к стенам, а центр занимал высокий столик с маленькой столешницей на одной толстой ножке и пара побитых, но еще пригодных для сидения барных стульев.
Парень замкнул за собой дверь на ключ, и только после этого из фирменного пакета появились и расположились на столе две бутылки водки, пара апельсинов и два разовых стаканчика.
– Ты без обид, – сказал Тима, поглядывая на скромную закуску. – Что под руку подвернулось, то и взял...
– Какие обиды, – равнодушно махнула рукой Люба, с неожиданно жадностью глядя, как льется в емкость прозрачная прохладная жидкость.
Кажется, водка у Тимофея оказалась на класс выше, чем девушка пила прошедшей ночью у Феди и Васи. Во всяком случае наполненный почти под завязку стаканчик ушел в один продолжительный и смачный глоток.
Любаня прислонилась спиной к стулу, чувствуя, как растекается в желудке обжигающая жидкость, и поняла – её только сейчас начало немного отпускать. Она даже глаза прикрыла, так это было хорошо... И сразу не поняла – то ли в самом деле задремала, то ли просто впала в странное оцепенение, которое и не сон, и не явь, а нечто третье, вовсе необъяснимое?..
... – Давай повторим? – предложил паренек.
Стаканчики были довольно-таки мелкими в сравнении с родными гранеными. Но выпить спокойно им не удалось. В дверь скользнула и остановилась напротив Тимы маленькая, тощая и смуглая азиатка в просторном синем с черным казенном халате и цветном платке, повязанном на густых иссиня-черных волосах. На вид она было совсем молоденькая, хотя на самом деле, кто их там разберет? Может, уже и постарше Любы, и детей куча по лавкам сидит. Или в одной девятиметровой комнате ютятся, что ближе к истине.
– Чего тебе, Айнура? – поморщился Тимофей, видно не ожидавший появления здесь в это время маленькой уборщицы. – Видишь же, не до тебя.
Но у гастарбайтерши, видимо, были свои резоны обратить особое внимание на происходящее в подсобке. Вместо того, чтобы забрать ведро, швабру, еще какой инвентарь и быстренько покинуть помещение, она подступила к парню и зашептала громко и отчетливо, правильно, но с изрядным акцентом выговаривая русские слова:
– Ты сказал, меня ипать будешь, чтобы мужа не трогали! Ты меня ипешь, когда хочешь. Разве мало? Я тебе «нет» когда говорила? Зачем тогда сюда эту привел? Тут наше место.
– Ты дура, – немного рассердился, а больше – сделал вид, что сердится, Тимофей, которому такая неуместная ревность была чем-то даже лестна. – Видишь, у человека неприятности. Её сейчас чуть на той остановке не убило. Видела, небось, что на улице творится? Любане срочно надо стресс снять. А мы свои стрессы только по-русски снимаем – водкой.
– Э-э-э, – понимающе протянула Айнура. – А после водки драть её будешь, да? А то как же. Мой тоже, как выпьет, обязательно на меня лезет. Знаю я.
Она вдруг ловко подхватила налитый стаканчик Тимофея и опрокинула себе в рот спиртное. Ахнула, закашлялась слегка и потребовала:
– Сперва меня ипать будешь, а тогда уже и её. Если захочешь.
– Отстань, Айнура, – попробовал оттолкнуть маленькую уборщицу от стола парень. – Тут по подсобкам твой мужик шныряет.
Энни. Плывем по течению. Часть 3 
webmaster@3iks.ru