он продвинулся на 10 сантиметров. Был не большой дискомфорт но сильной боли не было. Он очень медленно по миллиметру, погружался в меня. Он начал медленные фрикции, всё глубже и глубже натягивая меня на себя. До первой, очень резкой боли у меня, было 4 оргазма. Постоянно увеличивающихся, по времени. Чего ни разу не было с Борисом. Резкая, сильная боль, член начал упираться в матку. Я закричала от боли, и зарыдала на взрыв. Пётр остановился, начал медленно, вытягивать член из меня. Боль сразу ушла, её заменило чувство блаженства. Во мне оставалось 8—10 см. Член подёргивался во мне. Мы просто лежали и целовались.
— Почему мне стало так больно? — спросила я.
— В матку упёрся, прости меня за боль, — ответил Пётр.
— Это значит всё? — отстраняясь от его поцелуев, я посмотрела в его счастливые за последнее время глаза.
— Это значит, только начало! Если ты не против?, — прошептал мне, на ухо Пётр, целуя меня, начал снова вводить, в меня свой член.
— Я твоя на трое суток — напомнила я, ему приговор моего мужа. Промучился он со мной ещё часа два, делая перерывы, не мог войти под матку. Он очень осторожничал. Я подумала — «слава Богу, у моего придурка не такой хер!». Он бы меня, им давно убил. Меня сильно удивило, что Пётр ни разу не кончил, делая, наверное, для этого перерывы. Борис был очень вынослив в этом деле, но кончил бы раз десять за всё это время, если не больше. Внутри всё горело, пульсирующую слабую и тупую боль, с покалываниями ощущала я в себе. Наконец-то он вошел полностью. Его огромные яйца оказались, на дырочке моей попы. Стенки влагалища, плотно обволакивающий член, сокращались волнообразно к началу и назад. Пётр не двигался, мыча от удовольствия, минуты две. Он не выдержал. В меня ударил фонтан, обжигающий всё в нутрии, спермы. Мы были вместе с 19 часов до 21 часа.
— Катя о предохранении мы с тобой не подумали, — заметил Пётр.
— Не беспокойся, Борис заливает меня уже белее двух лет. С утра до вечера и ничего! Говорит, что я бесплодная! — успокаивала я Петра.
— Ты бесплодна? Это твой Борис бесплодный на всю голову! Тварь, поганая, а не мужик! — разозлился на мои слова Пётр. Сделав перерыв, где-то, на час. Пётр повторил со мной всё тоже-самое ещё два раза. В полночь, сжалившись надо мной, я полностью обессилила, смазав какой то, мазью опухший, чуть ли не вывернутый вход во влагалище, мы уснули. Утром я ели передвигалась. Пётр, покормив тёщу завтраком в доме, меня на месте нашего с ним развлечения, занялся домашними делами. Я была в состоянии дрёмы после ночи. Ближе к обеду Пётр пошел проведать моего суженого, из-за гробовой тишины воцарившейся после криков и непонятного шума в нашем доме.
— Свинья нажралась до беспамятства, перебила почти всё посуду, сломала стол, стулья, полностью голая спит у порога! — с горечью и усмешкой объявил Пётр. Я заплакала, что там заплакала, зарыдала на взрыв!
— Господи! — взмолилась я, — Как мне жить с эти существом! Что мне делать! Я так больше не могу! Покарай его, Господи! Что мне делать, как мне быть? Пётр прижал меня к себе, пытаясь успокоить, покрывая моё лицо частыми, нежными поцелуями. Я ответила ему. Когда через минут двадцать, он оказался полностью во мне и начал медленные аккуратные движения. Послышались тупые, но громкие удары в ворота. Пётр усилил движения и через пару минут обильно кончил. Облив себя холодной водой вышел
Поход на пляж нудистов 
webmaster@3iks.ru