Только сейчас я заметил, что Надежда была выше Свистка, сантиметра на два, три. Очнувшись от чар Свистка, она пошла к выходу.
— Мальчишки я пойду, вы работайте! — бросила она нам.
— Наденька может мне, и нам чаю принесёте? — неожиданно спросил Свисток.
— Нет Надь сюда не надо, вы, если хотите, на кухне. Не хочу вас заразить! — запротестовал я.
— Конечно, хотим! На кухне! — за Надежду ответил Свисток. Надежда расхохоталась, выходя из комнаты. Подписав бумаги, поболтав минут пять, про дела в брига-де. Я отправил Свистка пить чай. Через минут двадцать, в комнате Надежды, я че-рез стенку услышал скрип и стук ножек кровати, её сладостные стоны и вскрики, иногда мычания Свистка. Всё это продолжалось с небольшими перерывами около часа.
31 декабря был не рабочим днём для всех, за исключением, спец групп которые проводили работы на ТЭЦ и еще нескольких объектов, где останавливать работы просто было не возможно. С утра и до обеда проводились всеобщие торжественные собрания. Проснулись партийные работники всех направлений и рангов, хотя до этого их не было ни видно, ни слышно. Торжественные поздравления, в адрес работников стройки, произносились с особой помпезностью, от лица ЦК КПСС и лично Михаила Сергеевича Горбачёва. Особо всех порадовало вручение денежной премии всему составу рабочих стройки. Ударникам труда выделялась особая, более крупная денежная премия. Начиналась новая эпоха в нашей стране, когда сияние в глазах серпа, молота с красными знамёнами уходили в небытиё, а всё это сменялось сиянием денег, конкретно — доллара. Таких счастливчиков было 25 человек. Зал дружно поздравлял каждого аплодисментами, а когда в самом конце было объявлено, что награждается за... с перечислением за что, — просто умница и красавица Никонова Александра Николаевна, которая появилась на сцене в шикарном платье выше колен сантиметров на десять от «Надежды», зал грянул бурными продолжительными аплодисментами с криками «Са-ша, Са-ша! Александре, — Урааааааааааааааа!». Особенно в выкриках постарались сотрудники госпиталя и новые коллеги Саши по экономическому цеху.
Новый год по традиции, встречали в кругу семьи, то есть на кухне, всем отсеком нашего барака, таких отсеков было четыре. Территория кухни позволяла разместиться всем, включая пришедшим гостям. Танцпол, устроили в коридоре, поставив там радиолу «Электроника». Виниловых пластинок было море. Застолье началось в 22: 00. За столом я сидел как шейх между двумя самыми красивыми женщинами, нашего, да и не только нашего, барака. Между женой и Надеждой. Иван, где-то шлялся, что очень раздражало не только Надю, но уже и нас с Александрой. Начались тосты за старый, уходящий новый год, с пожеланиями, что бы всё плохое ушло вместе с 1988 годом. Настроение у всех было приподнятое. Иван появился за 35 минут до боя курантов. Явился он уже навеселе, с губной помадой не только на шее, но и на вороте рубашки. Надежда с Сашей сразу вывели его из кухни, для пояснений, что ему нужно переодеться. Саша вернулась через 5 минут.
— Бедная, Надюха! Повезло же ей! Ругань в конце года, переходящая, скорее всего в следующий! — с вздохом произнесла Саша, присаживаясь рядом со мной. Через, несколько минут вернулась Надежда. Лицо её было багровым от злости, кисти рук выдавали мелкую дрожь.
— Горбатого, могила исправит! — сделала вывод она, вздыхая. Ванюша вернулся, когда все стояли с поднятыми бокалами, слушая поздравления по телевизору, который установили на один из холодильников. С окончанием боя курантов и началом гимна СССР, все выпили на новый 1989 год, замужние пары слились в поцелуях, но не Ваня. Он отвернулся от Надежды и начал приставать с поцелуем, к рядом
Главное управление половых излишеств. Глава 8 
webmaster@3iks.ru