то, чтобы вложить деньги из компании Чарли. У меня было около шестисот тысяч долларов на денежном счете и еще около двух с половиной миллионов в виде опционов на акции, которые я получила. Я положила их на брокерский счет. Ясно, что какое-то время деньги не будут проблемой. Днем я сняла комфортабельную трехкомнатную квартиру, чтобы убраться к черту из Хайята, и сделала несколько телефонных звонков.
Телефонные звонки были сделаны нескольким друзьям и знакомым-мужчинам, чтобы найти лучшего психоаналитика в городе. (Я сказала, что это для подруги с проблемами.) Мой план был прост: чтобы преодолеть гнев Бобби на меня и вернуться в его сердце, мне понадобится большая помощь. А поскольку Бобби явно не собирался говорить со мной сразу (если вообще когда-либо), мне нужен был бы кто-то другой, чтобы дать мне мужскую точку зрения — сказать мне, о чем думает Бобби, и как мне поступить.
В четверг утром я встретилась с Джонатаном Эриксоном. Это был худощавый парень, затрапезного вида, с взлохмаченной бородой, но казался весьма сообразительным, и я сразу перешла к делу.
— Мой муж бросил меня, по моей вине, и мне необходима ваша помощь, чтобы вернуть его.
— Готов ли он прийти ко мне вместе с вами, миссис...
— Аррингтон Босуэлл — зовите меня Ари. Нет, по крайней мере, сейчас. Но я надеюсь, что смогу рассказать вам о нем все — мы знаем друг друга более четырех лет — и что вы сможете помочь мне понять, что он, должен думать и чувствовать, и как я могу связаться с ним.
Доктор Эриксон указал, что это довольно странный способ ведения дел, но позволил мне объяснить обстоятельства. Я рассказала ему всю свою длинную историю, что заняло большую часть трех сессий, и был понедельник, когда я, наконец, закончила. Он сел и долго молча смотрел на меня.
В конце концов, он сказал:
— Ари, вы были проституткой за спиной своего мужа. Он только что узнал, что все, что он считал важным в отношении своего брака, — полная ложь: Вы не только неверны ему, но и трахались с несколькими другими мужчинами за деньги, и не в последнюю очередь (и регулярно) со своим начальником, которого он знает лично. Честно говоря, не понимаю, почему я должен помогать вам вернуть его? Почему он может ЗАХОТЕТЬ вас вернуть? Я почти чувствую, что мне стоит позвонить, чтобы предложить ему свои услуги, дабы помочь ему забыть вас.
Упс. Я почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Я сказала:
— Ладно, это было чертовски тупо. Но, доктор Эриксон, ваш пациент не Бобби, а я. Это я сижу здесь перед вами и плачу. Вы должны помочь мне вернуть его, потому что это то, что я прошу вас сделать. Я все еще думаю, что могу сделать Бобби счастливым, даже если вы этого не сделаете.
Еще одно долгое молчание. Затем он медленно сказал:
— Хорошо. Давайте начнем с того, что вы расскажете мне о своем муже все, что о нем знаете...
***
Мы с доктором Эриксоном встречались каждый будний день более семи месяцев. Я рассказала ему о детстве Бобби и его соперничестве с его старшим братом, теперь капитаном ВВС, о его футбольной карьере в средней школе, его двух собаках, его первой любви к девушке, обо всем, что могла вспомнить. И, конечно же, мы говорили о наших отношениях и моей карьере, о том, как все у нас было уравновешено, о «правилах» и лжи, которые я использовала, чтобы Бобби не знал о моем блуде.
Постепенно я могла видеть, как образ Бобби в сознании доктора обретает форму — все
Тонкий лед 
webmaster@3iks.ru