Наташка помочилась стоя. Затем они делились прокладками и смотрели, как Макаров боролся с внезапно возникшим стояком, как он его мужественно преодолел и все-таки отлил на куст бузины. Потом шофер загудел клаксоном, все опять загрузились, и через полчаса ПАЗ подъехал к гостинице «Окские зори», которую экскурсантам сосватал местком.
Гостиница в пору своей юности была дебаркадером, который помещался на воде у берега. Мария Васильевна в сопровождении Лепешкиной пошла «прописываться», бухгалтерия в ожидании вселения рассосредоточилась у воды, Макаров с «наложницами» присел на старые ящики, а Ирина Анатольевна устроилась неподалеку и стала пристально рассматривать Вовку и его одалисок.
Услышав слово «комары», Плюшка принялась яростно чесаться, потому ее кто-то укусил в зад, пока она делала по-маленькому.
— Комариный укус хорошо помазать соком одуванчика, – заметил Макаров. – Или просто послюнить. А еще лучше помазать мочой.
Плюшка перестала чесаться и спросила с надеждой в голосе: «Помажешь?».
— А еще можно место укуса прижечь сигаретой, – сказал Макаров. – Тогда чужеродные белки, попавшие под кожу, распадутся, и место укуса перестанет чесаться. Теоретически...
При этом он посматривал на Плюшку, которая, щелкая зажигалкой, пыталась раскурить сигарету.
Вернулась Мария Васильевна в сопровождении Марины Лепешкиной, дородной женщины в синем платье с белым воротником и девушки в костюме горничной.
— Хреновые дела! – объявила главбух. – Нас двадцать, а местов девять. Комнат, значит.
— Значит так, – поправила ее женщина в синем. – Здесь не комнаты, а каюты, не столовая, а кают-компания, не кухня, а камбуз.
— И не туалет, а гальюн, – подсказал Макаров. – А что касается кают, так мы ужмемся. Правда, девочки?
— Да, да! – закричала бухгалтерия. – По двое ляжем!
— И то верно! – одобрила решение вече Мария Васильевна. – На фронте и не такое бывало.
— А вы вместе? – подозрительно прищурилась «синяя» женщина.
— Семейство мое, – пояснил Макаров. – Жена Наташенька и дочка Оленька. И сестра двоюродная Ирочка. Правда, кузина?
— Правда, кузен, – мгновенно включилась в игру Ирина Анатольевна. – Нас можно в одну каюту.
Тогда все в порядке! – объявила «синяя» женщина. – Пошли вселяться!
Каюта была неплоха. Иллюминаторы с видом на сверкающую Оку, высокий потолок и выход на галерею, опоясывающую дебаркадер. Правда, только три койки: две у стен и раскладушка посередине.
— Ладно, я лягу на раскладушке, – сказал Макаров.
— Нет-нет, дорогой! – возразила Наташа. – На раскладушке ляжет дочка Оленька, кузина – на кровати у той стены, а мы, если ты будешь спать причиндалами к стенке, на другой кровати.
— Они такие большие? – заинтересованно спросила «кузина» Ирина Анатольевна.
— Кровати?
— Нет, причиндалы.
— Как-нибудь покажу! – пообещал Макаров и послал Ирине Анатольевне воздушный поцелуй.
Наташка и Ольга переглянулись. Нехорошо переглянулись, с подозрением.
На «корабле» был установлен жесткий распорядок. Подъем в восемь, завтрак в девять, второй завтрак в двенадцать, обед в четыре дня, ужин в восемь вечера. Те, кто опоздает, остаются голодными. До обеда было еще два часа, и Макаров предложил своим родственницам искупаться и позагорать на ласковом августовском солнышке. «У нас купальников нет!», – в один голос сказали они.
— А зачем? – ответил Вовка. – Будем купаться так, как мама родила.
Наташка и Ольга тут же согласились, а Ирина задумалась. Наконец она неуверенно сказала:
— Говорят, что прямые солнечные лучи вредны для женского организма. Правда или врут?
— Фигня! – ответила Пантюшкевич. – Я была в Польше, так там все голые купаются.
— Для блондинок вредно, – ответила Плюшка, почесывая зад. – Для брюнеток даже полезно. Соски еще крепче становятся.
Допрос часть3 продолжение 
webmaster@3iks.ru