она не заметила разницы. Поначалу новизна всего этого делала его по-другому захватывающим, но без долгой романтической настройки, секс стал механическим. Она знала, что это изменится. Донни куда-то уезжал, и она собиралась быть там, когда он приедет. Там, для романтических ужинов и ночных любовных сеансов, которых она жаждала.
Она знала, что не любит Донни, но это было прекрасно, потому что она не любила и Дэйва, своего мужа. Ей было достаточно знать, что Донни любит ее, и она рассудила, что со временем полюбит его. Только три вещи мешали ее идеальным планам. Одной из них была ее собственная вина. Ее строгие христианские родители никогда бы не одобрили ее поведение и то, что она делала и намеревалась сделать с Дейвом. Она не ждала этого разговора с мужем. Хотя она не любила его, она уважала его как преданного, трудолюбивого человека, старающегося сделать все возможное для своей семьи. Жаль только, что его стараний оказалось недостаточно для Энн. Хотя до разговора оставался еще год, она уже боялась его.
Во-вторых, Донни отказался развестись со своей фригидной женой, пока его не изберут мэром. Это обрекало ее на случайные поспешные связи в мотеле, а не на ночные сеансы после романтического свидания.
Последним препятствием на пути к ее раю было ребяческое нытье Донни по поводу анального секса. Каждый раз, когда он заговаривал об этом, она была вынуждена сказать, что этого никогда не случится, это унижало его любовь к ней в ее сознании. Ее задница была для того, чтобы гадить, всегда была и будет.
Вернувшись в настоящее, когда ее сексуальный жар начал угасать, ее чувство вины начало нарастать. Донни скатился с нее и начал одеваться. Как обычно, она принимала душ и уходила по крайней мере через час после него. Таким образом, никто не увидит, как они вместе уходят или возвращаются на работу. Донни закончил одеваться и поцеловал ее на прощание. Прежде чем он открыл дверь, она напомнила ему:
— Посмотри в окно и убедись, что вокруг нет никого знакомого.
Донни послушно раздвинул занавески и выглянул наружу, но вдруг отпрянул и позволил занавеске упасть.
— Эй, Энни, на капоте твоей машины сидит парень. Он увидел, как я отодвинул занавеску, и посмотрел на меня.
— Какого черта!
Энн вскочила с кровати и, приоткрыв занавеску, украдкой выглянула наружу.
— Черт! Это Дейв.
— Твой муж?
— Да. Как, черт возьми, он узнал, что я здесь? Я еще не готова к этому разговору. Донни, это может разрушить наши планы.
— Как? Что он собирается делать? Ни один адвокат по разводам в этом городе не возьмет его дело. Я свяжусь с ними сегодня днем.
— Но он может обратиться в прессу.
Донни рассмеялся.
— В этом городе? Я так не думаю. Они слишком умны, чтобы публиковать обо мне что-то плохое. Они знают, что я буду владеть этим городом в течение следующих 10 лет или до тех пор, пока не буду баллотироваться в государственную политику. Не беспокойся о них. В любом случае, это может быть хорошо. Ты всегда говоришь, что нам никогда не хватает времени вместе. Теперь он знает, что все может измениться. Что он собирается с этим делать? Я имею в виду, посмотрите на этого парня. Он на полфута ниже меня и примерно в два раза тяжелее.
— Он мог бы рассказать твоей жене.
— Хм, тут ты права. Я не хочу, чтобы эта сука оповестила нас раньше, чем мы будем готовы. Знаешь, что, я пойду и поговорю с ним.
Донни наклонился, чтобы еще раз поцеловать Энн, и вышел за дверь. Энн снова приоткрыла занавески, чтобы
Молли и ее сестры 
webmaster@3iks.ru