стала поднимать тему второго нападения мужа. Конечно, Донни все устроил, но она могла бы остановить это, просто побежав за ними, когда ее мужа вынесли за дверь. Она позволила Донни заниматься с ней любовью до девяти вечера, потом Энн приняла душ и отправилась домой.
Хотя было уже почти 10, когда она приехала, все трое детей проснулись и выжидающе смотрели на нее.
— Почему вы, ребята, не в постели?
Ее мать ответила за них.
— Я разрешила им не ложиться спать, пока ты не вернешься домой. Им очень хочется узнать, как поживает их отец.
— Я...я...я не знаю.
— ЧТО? Разве ты не ходила к нему сегодня вечером?
Молчание Энн ответило за нее.
— И что же ты делала? Скажи мне, что ты не попросила меня прикрыть тебя здесь, пока ты ходила к своему любовнику, пока Дэйв в больнице.
— Я никогда не говорила тебе, что поеду в больницу.
Ее мать развернулась, схватила пальто и направилась к двери. Взявшись одной рукой за ручку, она бросила через плечо:
— Ты мне противна. Мне стыдно называть тебя своей дочерью. Не проси меня больше присматривать за твоими детьми, разве что для того, чтобы пойти к мужу и попросить у него прощения.
Энн думала, что научилась справляться с тремя часами прерывистого сна за ночь. Как я уже сказал, я никогда не знал Дэйва, но, судя по тому, как другие люди описывают его, он, возможно, простил бы Энн до этого момента, если бы она просто отказалась от своих планов. А она-нет. Из того, что она рассказала мне позже, она думала, что причинила столько боли в тот момент, что отступление сделало бы все это бессмысленным.
Когда на следующий день мать Энн позвонила ей на работу, она подумала, что, возможно, хочет извиниться. Но это было не так.
— Энн, как ты могла быть такой бессердечной?
— О чем ты говоришь, мама?
— Твой муж наконец-то выходит из реанимации, и что он получает? Визит его любящей жены? Нет. Уродливый пакет и документы о разводе. Кто ты, Энн? Что ты сделала с моей дочерью?
От боли Энн совершенно забыла, что ее бракоразводный процесс идет на автопилоте. Адвокат, очевидно, последовал ее указаниям и подал Дейву, как только бумаги были готовы. Рефлекторно она попыталась убрать занозу в боку.
— Мам, ты не могла бы присмотреть за детьми сегодня вечером, чтобы я могла повидаться с Дейвом?
— Нет, черт возьми, не могу, Энн. Твой отец находится в той же больнице, что и твой муж. Сегодня у него случился сердечный приступ. Завтра они собираются поставить стенты. До свидания, Энн.
Энн поспешила домой пораньше, чтобы успеть к выходу детей из школьного автобуса. Автобус прибыл без трех знакомых лиц. И снова звонки на два их телефона шли прямо на голосовую почту. Через два часа она получила сообщение, чтобы забрать их из больницы. Они все ходили туда после школы. По дороге домой она ругала их за то, что они заставляют ее волноваться. Они все молчали и смотрели в окно машины.
Вскоре после этого я узнал о трагической истории Энн, Дэйва и Донни. Я сидел в своем кабинете и размышлял, откуда взяться моей следующей истории. Мир переживал необычайно тихий, мирный период, и новости было трудно найти. Зазвонил телефон. Это был старый приятель, с которым я учился в школе журналистики, Мэтт Ниграм. Он был хорош в своем деле, но склонен избегать крупных организаций, чтобы сосредоточиться на проблемах маленьких городов, где он мог бы что-то изменить. Он был в областном центре, где произошла наша история, около года.
Не стреляй. Часть 2. (10 из 21). Мы, Кирилл и Антон 
webmaster@3iks.ru