потерпеть, пока футанари удовлетворит свою похоть, девушка, потупившись и немного покраснев от собственной распущенности и уступчивости, пробормотала развернувшейся госпоже:
— Ты можешь взять меня, как тебе захочется.
Госпожа дотронулась до подбородка девушки, чуть приподняв мордашку самочки и взглянув в глаза под трепещущими ресницами:
— А если я хочу взять тебя в попку?
Алиса вздрогнула. Желание ублажить госпожу боролось со страхом все же быть сегодня разорванной, а на заднем плане еще билась мысль – если ее решили трахнуть противоестественным образом, значит, трахнут.
— Да, Нара, - пролепетала девушка, ужасаясь предстоящему и собственному нежеланию сопротивляться, - я же сказала: как тебе захочется.
— Уверена, солнышко? – холеные пальцы по-прежнему не позволяли со стыдом опустить голову.
— Да, - голос сел почти до шепота.
— Ну тогда... – футанари развернула Алису и властно нажала на плечи, заставив встать раком. - Не бойся, малышка, я буду осторожной.
Девушка стояла в коленно-локтевой позе внутренне трепеща от предстоящей пытки, но покорно прогнувшись в спине и вздернув попку – только бы госпоже было удобнее ебать ее противоестественным способом. И та не заставила себя долго ждать. Алиса почувствовала, как к анусу приставляют нечто округлое, большое и горячее. Чуть влажное – футанари выделяла много смазки, беспрерывно текущей из так полюбившейся девушке относительно крохотной дырочки.
А потом ей показалось, что ее начинают натягивать на хорошее такое бревнышко, пусть гладкое и скользкое, но картинка в мятущемся сознании была именно такой. Алиса зажмурилась и закусила губку, пытаясь неосознанно отодвинуться. Но ее крепко держали за бедра, и в тело, неимоверно растягивая колечко ануса, стал вползать толстый половой орган. Попка самоотверженно боролась за свою девственность, туго смыкаясь на навершии, но футанари была неумолима, и вскоре дырочка оказалась чудовищно растянутой.
— Ты как, малышка? Самый кончик уже вошел, - услышала Алиса сквозь боль.
Что? Еще только «кончик»? Будет еще растянутее? Подтверждая худшие предположение, Нара двинула бедрами и головка, преодолев тугое колечко, скользнула в попку. Футанари мурлыкнула, а Алиса захрипела, открыв ротик в беззвучном крике. Из глаз брызнули слезы. Возникло полное ощущение, что ее тело – всего лишь женская перчатка, надетая на мужскую ладонь. Впрочем, легко ловящиеся эмоции госпожи, так же, как и ее едва слышное мурлыкание, не позволили заорать от боли и страха, заставив лишь покорно застыть, дозволив той наслаждаться своей растянутой попкой... А когда Нара легла на нее шарами грудей, дав почувствовать спиной две твердых горошинки сосков, и сдавила в ладонях груди самочки, стало даже терпимо: футанари не двигалась, транслируя наслаждение и шепча на ушко ласковые гадости:
— Какая же у тебя, солнышко, узкая попка... Ты меня сдавила попкой так, что я уже едва не кончаю... Ты меня возбуждаешь своей сопротивляемостью ментальному воздействию – ты возбуждаешься сама, лишь только прислушиваясь ко мне... И уже согласилась дать в свою неразработанную маленькую дырочку... Ты ведь девственница здесь, малышка?
Алиса, внимающая воркующему голосу госпожи, ощущающая, как та тискает податливую упругую плоть, задевая иногда столбики сосков, вдруг поняла, что боль почти ушла, а огромный ствол, распирающий анус, доставляет необычные, но приятные ощущения. А футанари принялась понемногу двигаться – едва уловимо. Снова стало больно, но, даже захоти девушка освободиться, у нее это не получилось бы – нежные, но твердые руки крепко ухватились за сиськи, и она ощущала себя в полной власти госпожи.
Постепенно амплитуда движений увеличивалась, самочка под госпожой постанывала, но ее по-прежнему удерживали и деваться было некуда – приходилось отрабатывать станком для ублажения прихотей футанари. Впрочем, усиливающаяся обработка привела к обратному эффекту – вместо поднимающегося уровня боли Алиса стала ощущать нарастающее возбуждение, слегка
Новая жизнь 
webmaster@3iks.ru