дочь. Кстати, мне придется подать на нее и на Лавальера судебный запрет.
— Даже несмотря на то, что он в больнице и ему предъявят обвинение? - Спросил я.
— Тем более что ему предъявят обвинение, - сказала она. - Он уже показал, что готов ворваться и напасть на тебя и детей. Я бы сказала, что это делает его опасным. И я думаю, суд согласится. То, что ему предъявлено обвинение, не означает, что суд не выпустит его под залог или под подписку о невыезде. Кстати, у тебя есть пистолет? Я отрицательно покачал головой.
— Нет, - ответил я. - Поэтому я и воспользовался сковородкой. - Она рассмеялась.
— Хорошо, - сказала она. - Напомни мне никогда не злить тебя, по крайней мере на кухне. Кстати, а где сейчас твои дети?
— Они в доме моих родителей, - сказала я.
— Хорошо, мы включим их и их дом в запретительный судебный приказ, - сказала она. Затем она вытащила еще одну пачку бумаг.
— Я также начала работать над иском против Лавальера и его команды, - сказала она. - Ты должен знать, что, как правило, иски об отчуждении привязанности обычно не заходят слишком далеко. Однако я думаю, что нашему делу помогут видеозаписи, которые он тебе прислал, и обвинения, вытекающие из его нападения на тебя, твой дом и твою дочь. Я провела небольшое исследование и обнаружила, что со всем этим он стоит около 125 миллионов долларов. Я думаю, что 12, 5 миллиона долларов были бы разумной цифрой, учитывая то, что он сделал с тобой и твоей семьей. Это не значит, что ты получишь так много, но попробовать стоит. Поскольку мы знаем, что он делал это с другими людьми, может быть, мы сможем посмотреть, захотят ли они выйти вперед. Возможно, мы сможем сделать часть этого коллективным иском. Что скажешь?
— Ты адвокат, - сказал я. - Делай, что считаешь нужным.
— Хорошо, - сказала она. - Это будет нелегко, но мы можем попытаться. Я думаю, что мы можем возбудить аналогичное дело против команды, поскольку все игроки обязаны подписать пункт о морали. Однако все зависит от того, что они сделают с ним после предъявления обвинений. Ты должен знать, что это будет нелегкая битва.
— Это я уже понял, - сказал я.
— Как бы то ни было, я думаю, что с самим разводом можно справиться довольно быстро, - сказала она. - В этом штате прелюбодеяние все еще считается проступком, хотя никто никогда не привлекался к ответственности за него. Я не согласен с законом, но он все еще в книгах. Но мы можем использовать это в своих интересах. Если она попытается бороться с разводом, мы сможем использовать это как рычаг. Если она не будет оспаривать развод, он может быть окончательным всего через три - шесть месяцев. Судебные процессы займут больше времени и работы, но я думаю, что в долгосрочной перспективе мы выйдем вперед. Есть какие-нибудь вопросы?
— Только один, - сказал я.
— Что это? - спросила она.
— Ты сказала, что делаешь это бесплатно, - сказал я. - Зачем ты это делаешь?
— Ты ведь знаешь, что Лавальер ранил не только тебя, верно? - Спросила она. Я кивнул головой. - Он соблазнил моего жениха несколько лет назад, еще до того, как стал звездой.
— Подожди, что? - Спросил я. - Мне очень жаль это слышать. Он бисексуал или что?
— Она покачала головой.
— Нет, вовсе нет, - сказала она. - Но, по-видимому, мой жених в то время был. Я все еще был в