подобного к себе отношения со стороны братца коварного. Но сделать ничего не может, поэтому продолжает молча наяривать.
— Ох! — кричу, зажмурившись. — Уста, уста подключай, девонька! Да поторапливайся, долго ведь не выдержу!
Сопит сердито Варька ноздрями, в простонародье зовущимися норками, да с подозрением поглядывает на кулак мой с запонкой. Однако уста ее напомаженные уже на органе, что ответственен за обстановку в стране демографическую. Полирует она его, причмокивая, но зубы сестринские слишком острые. Полирует старательно, но прикусывает. Больно прикусывает, непутевая! И чему только учат ее в уединении те пацаны, постарше которые, раз она к вещам элементарным вовсе не приспособлена? Разве можно так безответственно подходить к утехам плотским, напрочь обламывая удовольствие?
— Зубки, зубки прибери, сестрица сладкая! Да старательней выполняй приказанное — без огонька ведь работаешь!
Долго ль, коротко ль дело делалось — не запомнилось. Но скорее всего коротко: скорострел я даже в суходрочеве. Выстрелил мощно в рот сестре Варечке. Отдачей чуть в окно не выбросило. Выстрелил, да резко скукожился, будто шарик надувной, иголкой проткнутый.
Отдышался я, осмотрелся, а бесценной запонки в кулаке нет, как будто и не было... Сестрица, жестоко обманутая, в себя приходит, отплевываясь, а у меня все снова не по плану идет. Через жопу все... Вновь ведь обделался! Жидко обкакался! Горе, горе мне, недоразвитому! Пропало все, пропало начисто! Придет сей же час конец пути моему жизненному! Что же делать-то мне теперь, пальцем деланному, членом придавленному? Пригляделся, и сердце обмерло: бижутерию дедову Варварка в руке крутит, внимательно рассматривая.
— Отдай, — пищу жалобно, — Варварушка, мне запонку! Не идет тебе к образу женственному предмет туалета мужского, грубого!
— А ну стоять, братец долбанный! — злобно кричит Варварка, в кулаке сжимая запонку.
Встал в тот же миг по стойке «смирно». Стою, ожидаю нехорошего. Сокрушаюсь, тряся ливером. Ответственный за демографию совсем от страха поник да съежился. Вниз смотрит, склонив голову — он тоже не в себе от происходящего... Себя жалею да сестрицу проворную ругаю мысленно. Варварка хоть и косоглазая, но вещество ее серое в тыковке работает в три раза лучше, чем мое такое же. Не сулит мне это ничего хорошего...
Сжимает Варварка в кулачке дедову безделицу и командует:
— Вертайся-ка, братец, на сто восемьдесят градусов!
Вертаюсь, как велено.
— Вертайся обратно, извращенец гребаный!
Вертаюсь обратно, как приказано.
— Сними штаны свои конские!
Снимаю, деваться некуда.
— Одень теперь сызнова, прикрой жопу-то!
Одеваю, ремень застегиваю.
— Не застегивай ремень, не надобно...
Не застегиваю, коли не требуется.
Работает запонка проклятая... Супротив хозяина своего работает! Смотрит Варька на меня ненавидяще, косыми глазками меня просверливая. Поняла она сразу процесс работы запонки. Поняла за пять минут, гадина. У меня на то неделя ушла целая. Стою, слезы лью горькие... Не предвещает мне счастья темное будущее. Вижу впереди только судьбы черные полосы.
— Ох и сволочь ты окаянная... — шипит злобно Варенька. — Сей же миг познаешь ты гнев сестры своей, подло использованной! Вот прибудут ко мне припоздавшие добры молодцы — уж мы с тобой позабавимся!
Долго изгалялись надо мной пацаны, что постарше, во главе с сестрой Варенькой... Одно радует — хоть не трахнули. Видать, не то у них воспитание... Видать, не те у них предпочтения... Слава, слава за это Всевышнему! Но все одно, заполучу я назад свою запонку, обманув однажды Конана-Варвара... Тогда отмщу за издевательства.
Подруга жены с мужем 
webmaster@3iks.ru