еще сильнее смутился, поэтому у меня сходу возник еще с десяток вопросов.
— Что не так, Леш? Я же сказала, что помогу. Запечатлей меня на картине, заработай большие деньги и, кто знает, может это станет толчком к взлету твоей карьеры и популярности!
— Да, Ольга Владимировна, я сам очень хочу всего этого. Но есть один очень немаловажный нюанс...
— Ну, говори уже!
— На картине должна быть изображена обнаженная натура в полный рост...
— Ээ... Хм... Что же ты сразу не сказал. Тогда, извини, нет, конечно! – Леша был явно расстроен и даже убит моими словами настолько, что мне даже стало жаль его. – Скажи, а ты показывал ему другие свои подобные картины? С обнаженкой?
— Да... Они-то его и «зацепили».
— Ты показывал ему Лизу голой?!
— Ну, не Лизу, а картину с ее изображением.
— Как-то это странно, тебе не кажется? Ты демонстрируешь свою голую жену, даешь ему оценивать ее внешность.
— Ольга Владимировна, Вы поймите, это искусство. Это не демонстрация живого человека, не унижение его достоинства, а, скорее, восхищение прекрасной природной красотой женского тела.
— Говоришь ты, конечно, хорошо и красиво, но твои слова все-равно не могут уложиться у меня в голове. Ты показал какому-то богачу свою голую жену, а потом он потребовал у тебя изображение голой тещи, так получается?
— Ольга Владимировна, Вы сильно утрируете... Не потребовал, а дал заказ, причем уже даже аванс выдал... Да и, скажите честно, неужели Вы думали, что когда я рисовал Лизу обнаженной, то делал это только для себя? Рано или поздно картины с ней увидели бы и другие люди. Да даже Вы их видели!
— Ну тут ты, конечно, прав... - Я вспомнила изображения своей дочери, которая действительно выглядела на них очень красиво и эффектно. А этот, блин, художник еще и аванс взял... - Знаешь, дай мне подумать хотя бы до вечера. Я тебе позвоню!
— Спасибо, Ольга Владимировна, больше спасибо! – Залепетал зять.
— Все, иди уже, оставь мне одну!
Оставшись наедине я попыталась заварить себе чай, но дальше включенного чайника дело не зашло. Все мои мысли были поглощены предложением зятя. Дело в том, что мне было уже под пятьдесят, но мужское внимание к собственной персоне все еще было мне важно и приятно.
Свое тело я считала довольно ухоженным и симпатичным для своего возраста, но одно дело – моя субъективная реакция на него, а другое – полное оголение перед собственным зятем, а затем и выставление его на публичный доступ совсем посторонним людям.
Конечно, я могла потребовать у Леши свою долю финансового вознаграждения и неплохо заработать, но дело было не в деньгах, а в морали и принципах. Были ли они у меня? Однако, видимо, свою роль сыграло любопытство и некоторый нарциссизм. Я позвонила зятю и согласилась на этот новый для себя эксперимент. Леша долго сыпал благодарностями, после чего написал адрес студии, где в воскресенье должен был запечатлеть меня в каком-то пикантном виде.
На следующий день, приехав в специальное помещение, нам будто сразу стало неловко наедине друг с другом.
— Сразу скажешь, что делать или мне сначала раздеться?
— Думаю, лучше раздеться, чтобы я сразу мог оценить, как расположить Вас на общем плане и уже потом ничего не менять.
Прозвучало довольно цинично, но, видимо, такова судьба всех натурщиц, в чьи ряды я сейчас должна была вступить. Раздеваясь в отдельной комнате с зеркалом во весь рост, я ненадолго зависла перед ним. Несмотря на то, что вчера я несколько часов провела, крутясь перед своим отражением дома, пытаясь устранить мелкие недостатки на своем теле, мне снова
Женская колония (Части 6 - 10) 
webmaster@3iks.ru