После ужина мужчины остаются в кинотеатре, чтобы посмотреть свежее видео, как Рома обслуживал трёх итальянцев вместо вспыхнувшей меня, а я поднимаюсь в свою комнату, обстановка которой уже дополнена небольшим журнальным столиком и письменными принадлежностями. Хм... писать за ним можно только стоя на коленях. Наверное, так и задумывалось...
Иду в свою ванную и выполняю по очереди все процедуры: спринцовка в теплой воде, тампон с малавитом на пятнадцать минут, затем обильное увлажнение алоэ-гелем. Сейчас бы огурчик! Что?
“Бейби, бейби, вставь мне в жопу огурец - это прекрасная песня...” - звучит в моей голове голос молодого БГ, - “...но пока есть другие тексты и мелодии поважнее и получше, мы будем исполнять их.”
В моей голове вспышка. Я одна в своей комнате, в квартире, где мы жили когда-то с отцом, одна на своей кровати и я рыдаю, меня просто разрывает и бомбит. Рыдаю так, будто на моих глазах кого-то убили, и будто мои собственные руки в крови. Есть понимание, что нужно остановиться, успокоиться, но душевная боль, и еще какая-то непонятная новая саднящая в паху боль словно двумя когтистыми руками держат мое существо и я не могу сдержать рыданий.
Вдруг в комнату входит отец и садится рядом со мной на кровати, усаживая меня рядом и мягко обнимая за плечи. Но я не могу сидеть. Я снова заваливаюсь на живот и впиваюсь в подушку зубами, чтобы хоть как-то заглушить свои рыдания-стоны...
Отец обнимает меня, прижимает к себе и уговаривает как маленькую: “Ну, что такое? Что случилось? Давай, успокойся! Успокойся! Тише... тише...” И мне действительно становится немного легче, душевная боль отпускает, но сильнее впивается в тело боль физическая:
— Папа, папочка! Трахни меня! У меня там все болит!!!
— Да ты в своем ли уме девочка?
— Папа, я не могу этого терпеть.
— Дай я посмотрю. Дай я потрогаю тебя. Ладно, милая, ясно все.
Папа оставляет меня одну и через какое-то время возвращается с тарелкой в руках.
— Давай, открой ротик! - он вкладывает в рот корнишончик, а тот так уютно устраивается на язычке, тверденький, пупырчатый, но его можно посасывать как мороженое, и ощущать свежий сладковатый вкус.
— А теперь сюда, - и папа заправляет два очищенных гладеньких огурчика в вагину и попку.
— Так лучше?
Я киваю головой, так о-очень-очень хорошо. Спокойно. Наполненно. Нежно. Так даже можно уснуть.
А утром я первым делом съедаю хрустящий огурчик, который всю ночь грелся в моем рту. Как это он сюда попал? Я ничего не понимаю с утра, но с удовольствием съедаю теплый хрустящий огурчик, и ощущаю нежную судорогу проходящую от ног к макушке и обратно, волны неги накрывающие с головой. Чувствую позывы и бегу в туалет.
Тужусь, тужусь, тужусь и. .. Из влагалища выходит что-то круглое, похожее на яйцо. Подставляю руку. Огурчик?... Крепкий корнишончик, хорошо очищенный, почти горячий и ставший почти эластичным, поскольку его соки выжаты моим телом и смешались с моими собственными соками. Хочется и его съесть, но не рискую перейти через грань отвращения к самой себе. Он ведь был там!!! Но как он туда попал?
А облегчения все еще нет. Я продолжаю тужиться, но похоже, что массы в кишечнике как-то неверно сформировались. И тут меня посещает догадка. Я погружаю пальцы во влагалище и нащупываю то, что движется в кишке. Это еще один огурчик, и он идет не под тем углом. Слегка надавить, вот так... И огурчик выходит естественным образом с бульканьем опускаясь в сливное отверстие унитаза. Я встаю с горшка. Я чистая.
Нигде ничего не болит. Освобождение. Откуда эти огурцы во мне? Возвращаюсь в
Сломанный 
webmaster@3iks.ru