его редкими замечаниями. Первые минуты Светлана терялась от пристальных взглядов начинающих художников. Но скоро они приступили к рисованию и она почувствовала себя спокойнее.
Светлана стала изучать студийцев. В основном это были пожилые люди, которым захотелось от скуки на старости лет овладеть еще и живописью. Видно было, что все они «упакованы». Скорее всего, это занятие было для них способом общения и времяпрепровождения. Владимир и человек с фотоаппаратом выбивались из общего ряда. Они были моложе остальных. Молодым был и мужчина в инвалидном кресле. Он был красив лицом и обладал физически прекрасно развитым торсом. Ноги тоже были развиты, но неподвижно покоились на порожке коляски. Если бы не инвалидность, подумала Света, этот мужчина был бы нарасхват у женщин. Закралась крамольная мысль, а в порядке ли его член? Ей показалось, что от этой мысли румянец залил ее щеки.
Не менее интересным показался ей и человек с фотоаппаратом. Это был высокий, слегка сутулый с легкой проседью в волосах симпатичный мужчина. Поражали его глаза. Они не были голубыми, скорее серыми, но обладали удивительно пронзительным взглядом. Казалось, что свет из них проникает в самую середину тебя. Это было смешанное ощущение беспомощной открытости перед их натиском и гипнотического желания постоянно находиться в их лучах. Казалось, что он немного моложе Владимира. Когда он поднимал над мольбертом глаза, чтобы посмотреть на Светлану, в них проблескивала шальная искорка, направленная на женщину. Это не был взгляд, фиксирующий линию объекта, это был взгляд мужчины, наслаждающегося видом прекрасного обнаженного женского тела.
Еще внимание Светланы привлек красивый юноша с тонкими нервными пальцами. Он дольше всех задерживал на Светлане свой взгляд и, сделав карандашом два-три штриха, снова смотрел на женщину. Ей показалось, что мальчик занят вовсе не рисованием, а изучением ее тела. Светлана пыталась гнать от себя греховные мысли, но они навязчиво лезли в голову – этот мальчик горит от вожделения, а она хочет его.
Спустя какое-то время Света ощутила, что локоть левой руки онемел. Она пошевелилась и в тот момент Аполлон объявил для нее перерыв.
— Светланочка, вы можете сменить позу и даже выпить чай. Я подам вам. Так, а вы, - обратился он к студийцам, - продолжайте работать по памяти.
— Спасибо, чай пока не хочу. А можно я посмотрю, как получаются рисунки?
— Конечно, только пока еще рано. Наши начинашки успели только обозначить основные линии, не больше. Вот только разве что у Аркадия что-то уже ясно.
Аполлон протянул Светлане руку и помог сойти с подиума. Завернувшись в накидку, она обошла студию, заглядывая в мольберты студийцев. Почти у всех был нанесен только основной контур ее фигуры. «Схемы ее тела» - так она охарактеризовала для себя эти художества. У юноши даже эта схема была не закончена и, проходя за его спиной, Света заметила, как дрожат его пальцы. Аркадием звали того самого «фотографа». Его рисунок уже обрел черты реального образа. Пока не четко, но в его линиях уже просматривались изгибы тела.
— У нашего Аркадия как всегда получается быстро. Парадокс, но все потому, что он видит не внешнюю оболочку, а смотрит глубоко внутрь. Наверное, так спешит раскрыть суть объекта, что с внешними линиями справляется быстро.
Слушая эту тираду, Аркадий улыбался и его взгляд плавно скользил по лицу, волосам и плечам Светланы. Она физически ощущала этот взгляд. Это было невыносимо и одновременно парализующее приятно. Остроты добавлял тот факт, что за спиной у Светланы стоял Владимир.
Вырвавшись из оцепенения, в которое ее ввел взгляд Аркадия, Светлана перешла к мольберту Владимира. И здесь ее ждало разочарование. Она надеялась, что рисунок Владимира
Как помог сотруднице с флешкой 
webmaster@3iks.ru