пошатываясь, вернулся к кровати. Он скорчился от боли, и она подошла к нему, бедному сломленному человеку. Она обнимала его, пока худшее не прошло, гладила по волосам. Он был таким стойким, скрывал свою боль, свои эмоции. Так типично.
Она чувствовала жар его головы, пот. Она потянула его обратно на кровать, накрывая одеялом. Он тихо застонал, и она снова сняла платье, забираясь к нему.
Он заплатил за полный вечер с девушкой. Ни одна девушка не бросила бы своего мужчину в такой боли.
* * *
Марджи сидела с ней, когда несколько часов спустя Алан вернулся домой. Ключи все еще работали, и он вошел в дом.
— Я же говорила тебе не приходить домой - огрызнулась на него жена.
— Это мой дом. Я заплатил за него. У меня есть полное право быть здесь, - устало сказал он, пытаясь сохранить видимость уверенности.
Марджи обняла его жену, успокаивая ее. - Ты ублюдок! Не мог бы ты просто остаться в своем маленьком любовном гнездышке и дать ей одну ночь, чтобы она справилась с твоим предательством.
Он подошел к холодильнику и взял пиво. Отвинтив крышку, он сделал большой глоток.
— Почему, Алан? Почему ты так поступил с нами? - воскликнула Бекка.
— Я не собираюсь обсуждать это с этой сукой здесь.
Марджи выглядела потрясенной. - Ты придурок! Ей сейчас нужен кто-то рядом.
— Неважно. Как вечер Бриджа, Марджи? Это была твоя идея, не так ли?
Марджи побледнела, а его жена тихо застонала. - Да, и все кончено. Ты же знаешь это. Как только Бекка и Джин ушли, нам стало не до игр.
— Неважно. Продолжай врать, злобная пизда. Ты ее гость, так что я не собираюсь вышвыривать твою больную задницу за дверь, но больше не разговаривай со мной, иначе я могу забыть, что я джентльмен.
— Джентльмен... - вскрикнула она, резко остановившись, когда увидела гнев в его глазах, когда он шагнул к ней.
— Еще одно слово мне, и я клянусь, что уберу эту гребаную ухмылку с твоего лица, поняла?
Она испуганно кивнула. Он был большим, страшным мужчиной. Более 6 футов ростом, крепкий. Широкоплечий. Больше, чем ее бывший муж, намного больше, и этот сукин сын дважды отправлял ее в больницу. Тем не менее, она никогда не ожидала такого ответа от хладнокровного, сдержанного Алана.
Он отвернулся. - Я иду спать. Ты можешь воспользоваться гостевой спальней, Бекка. Ты можешь присоединиться ко мне в постели. Как хочешь. Если ты это сделаешь, приходи голой. Я все еще возбужден.
Алан лежал там в агонии, опасаясь, что его жена может по какой-то Богом забытой причине прийти в их комнату. Он вздохнул с облегчением, когда услышал, как громко закрылась дверь в гостевую комнату, и через несколько минут с его подъездной дорожки выехала машина.
Он расслабился, насколько мог, и уткнулся лицом в подушку, борясь со слезами. Намного сложнее, чем он себе представлял. Он боролся, чтобы ожесточить свое сердце, напоминая себе, зачем он это делает. Двадцать пять лет.
...Что-то было не так. Последние пару дней она нервничала. Два дня подряд мы не занимались любовью. Это был рекорд для нас, всего через два месяца после нашей свадьбы.
Я знал, что на ее работе происходят перемены. Она часто разговаривала по телефону. Она даже понизила голос, почти шепча в устройство, когда я проходил мимо.
Я вышел на пару часов раньше и приготовился.
Она прошла через дверь в спальню, следуя по дорожке из лепестков роз. Я наблюдал за ее глазами, когда она осматривала сцену: десятки красных роз в вазах по всей комнате, потушенный свет, три дюжины свечей, освещающих наше убежище.
Геометрия (Часть первая "Кулек") 
webmaster@3iks.ru