я ей выдал - по Кодексу Наполеона отцом ребёнка всегда является муж.
Аромат свежести, зеленеющих бескрайних и далеких лугов. Таких же далеких и не реальных как и я сам. Я стою на крыльце нашей больницы и дышу этим свежим вечерним воздухом, таким сладким после больничных запахов. А как я оказался здесь...
Поступили мы с Галкой довольно легко, она просто умничка, помогла немного и мне при сдаче экзаменов. А вот мой стиль изложения материала очень понравился профессору, председателю приёмной комиссии. Побеседовав со мной отдельно, он был очень доволен таким студентом, так нахально утверждавшим дальнейшие пути развития компьютерной техники.
Вот только один недостаток - у Галки нет отца и она остро нуждается в деньгах. У меня они были, я вскрыл парочку тайников, но как это показать Галке? И тут мне помогла соседка тётя Нина, она работает старшей медсестрой в клинике. И устроила меня сантехником на полставки, так что теперь я смело мог вложить Галке в руку деньги. Она конечно удивлялась, что сантехнику столько платят, а я ей - а никто другой не придёт сюда, мол мне даже две ставки платят. Человека легко обмануть, особенно если милая моя подруга Галка совсем не против обмануться...
И ту случилось нечто непредвиденное! Вдруг вечером, когда я только заменил прокладку в текущем кране, последовал звонок хирурга из приемного покоя, чтобы мы готовили операционную. Через тридцать минут больного привезли к нам после рентгеновского обследования.
На каталке лежал стонущий, бледный, скрюченный мужчина, при одном взгляде на которого у меня уже был готов диагноз – классическая рана огнестрельного оружия.
Мы завезли больного в операционную и совместными усилиями положили на операционный стол. Через несколько минут вошел старший хирург смены Анатолий Григорьевич и недовольным голосом спросил:
– Кто-нибудь Павла Сергеевича видел?(дежурного хирурга, явного алкоголика).
Женя с Любой переглянулись и синхронно пожали плечами.
– Так, с этим уродом все ясно. Опять где-то наклюкался, но уж это ему так не пройдет. Что же делать?.. – рассуждал он вслух. – Анестезиолога вторым не взять, гинеколог срочно уехала в район на роды, наш Витя в отпуске...
Тут его задумчивый взгляд упал на меня.
– Послушай-ка, паренек. Ты ведь сын Дарьи Васильевны, я слышал, хирургом стать мечтаешь. Не испугаешься постоять на операции вторым номером, подержать крючки?
«Я? Испугаюсь? Да я ни о чем другом и не мечтаю, кроме как встать за этот стол и желательно не держать крючки, а сделать всю операцию самому», – думал я про себя, а вслух конечно сказал:
– Да нормально всё, точно не испугаюсь.
– О стерильности представление имеешь?
– Без проблем.
– Ого, вот это уверенность. Ну тогда вперед, а я проконтролирую все этапы.
По мере того как я вымыл руки щеткой, ловко закрыв локтем ручку крана, обрабатывал их раствором диацида, брови у хирурга поднимались все выше и выше.
– Слушай, парень, я тебя вроде здесь раньше не наблюдал. Где ты это все увидел?
После операции в хирургической ординаторской состоялся значимый для меня разговор. Михаилу Абрамовичу временно делать было нечего, и он пришел поболтать со своим приятелем, уже без свидетелей.
— Конечно, завтра разговоры все равно пойдут, шила в мешке не утаишь, но это только разговоры, их к делу не пришьешь. А пацан – это что-то! Ты заметил, как он реагировал, когда ты начал разрез? У него был такой вид, что это он проверяет, как ты можешь работать. А когда кровануло, он одним движением руки освободил тебе место для шитья. И сам забрал у тебя иглу и, пока ты пот вытирал, сделал шов. Да ты и сам ни разу не орал,
История Кати (Части 6 - 7) 
webmaster@3iks.ru