А вообще я тебя больше люблю чем её. У твоей племянницы пизда растянута, а у тебя писька узенькая и в неё так приятно вставлять член. Таня, Танечка, любимая. - ответил я Матвеевне по поводу её необоснованной ревности, и с некоторой опаской снова положил ладонь ей на ляжку.
— Надо думать, я пятнадцать лет ни с кем не была, а Галю ебли на рынке. Да и вообще она слаба на передок. - Матвеевна положила свою большую ладонь на мою которую я держал у неё на ляжке и погладила.
Это был знак, что женщина на меня больше не злиться.
— В Замогилье остановку сделаем. Я в туалет схожу по маленькому и разочек тебе дам. Не могу чешется зараза сил нет. Да и дома в Гдове нам негде будет с тобой перепехнуться. Если Иван трезвый, то от него не спрячешься. Да и ему не нужно знать что между нами что-то есть? Язык у пьяного поганый, начнёт трепать по городу что я с молодыми ебусь. - сказала мне Матвеевна, обнимая рукой за шею и целуя в губы.
Я так же сидел с ней спереди на скамейке, а сзади нас в телеге лежала рыба, накрытая сверху тряпками.
— Да у меня у самого стояк бешеный баб Тань. Ты тогда на остановке там лошадь останови, как в прошлый раз. А вообще я могу тебя трахать и дома при муже. - сказал я бабке, что давно вертелось у меня на языке.
— Это как это при муже Костя? - переспросила у меня Матвеевна, останавливая от удивления лошадь.
Баба Таня натянула вожжи и вопросительно смотрела на меня.
— Да так тётя. Дед Иван не против чтобы мы тебя с Толяном ебли. - сказал я бабке, и передал ей наш разговор с её мужем перед поездкой в деревню.
— Вот блядь, не ожидала от него такого. Но теперь мне нет нужды брать грех на душу и сдавать этого алкаша в богадельню. Раз он не против того, чтобы его жену чужие мужчины имели. Ну сынок, ошарашил ты меня так ошарашил. - довольная услышанной новостью баба Таня отпустила вожжи и вдобавок стеганула Зорьку ими по спине, и та резво понесла нас по трассе.
— Как пиво попью, так на ссанье тянет. По этому я больше свой самогон предпочитаю. - сказала Матвеевна садясь на корточки за остановкой.
Как и договаривались, баба Таня доехав до Замогилья, провернула лошадь к бетонной остановке оставшейся в брошенном селе ещё с советских времён. И заведя Зорьку с телегой за остановку, села на корточки ссать.
Я стоял рядом и смотрел как из чёрной волосатой пизды у пожилой женщины вырываются тугие струи мочи и бьют в землю, образовывая под ногами у бабки пену.
Ссала баба Таня со спущенными на ноги трусами и часть её желтоватых ссак попадало прямо на них, оставляя на белых объемных как её жопа труселях, тёмные пятна.
Пока Матвеевна ссала, я шагнул за остановку и сорвал несколько чистых листов лопуха, зная что она будет ими вытирать свою ссаную пизду.
— Ой спасибо сынок. Ты такой заботливый. А то мне не удобно за ними вставать. - похвалила меня баба Таня подтирая лопухами половые губы от капелек мочи.
Обоссанные трусы Матвеевна с себя сняла и положила их в сумку висевшую у неё через плечо, в которой лежал пистолет, легендарный немецкий "ствол" "парабеллум", мечта всех коллекционеров и любителей раритетного оружия.
— Давай сынок сзади пристраивайся. Тут больше ни как не получится. - сказала мне Матвеевна, становясь раком возле остановки и упираясь в её шершавую бетонную
Мадам белошвейка. 
webmaster@3iks.ru