он был в восторге, и сделал паузу на мгновение, чтобы его слова проникли в ошеломленный разум Надали. - Как всегда, он поднялся наверх, чтобы разжечь несколько поленьев в камине в столовой, и так как я был внизу, я решил, что это правильно начнет его день, если сообщить ему хорошие новости. Он так разволновался, что даже несколько раз выругался, а потом взял с меня обещание никому об этом ни слова не говорить. Он хотел сохранить это в секрете от своей милой жены, пока не решит, что пришло время начать искать место... тогда он удивил бы ее.
— Это так прискорбно, - сочувственно сказала Долорес, - и теперь я понимаю твою заботу о нем.
— Ты бы поняла, как это ужасно и грустно, детка, если бы видела, как он уходил, чтобы вернуться в свой коттедж на завтрак, - сказал Джордж, качая головой. - Он, должно быть, чувствовал себя ростом в десять футов, когда направлялся к кухонной двери, важно вышагивая и насвистывая, как человек, которому ни о чем на свете не нужно беспокоиться.
Затем, отодвинув свое огромное, похожее на быка тело на несколько шагов назад, Джордж наклонил голову и посмотрел на девушку, все еще стоявшую рядом с Брауном, наслаждаясь видимыми последствиями садистских пыток, которым они подвергали ее. Глаза потрясающе красивой молодой жены были плотно закрыты, лицо бескровное и белое, она сжала нижнюю губу между зубами, чтобы они не стучали. Господи, подумал он, ему не терпелось посмотреть шоу, которое, как он был уверен, состоится через несколько минут. Это было все, что он мог сделать, чтобы не дать лысому идиоту сигнал бросить Надали Паркер на кровать и взять ее по своему желанию, но Джордж хотел наказать ее и заставить молодую беспомощную жену своего наемного работника молить его о пощаде. Он знал, что сейчас она обескуражена, совершенно сбита с толку и готова заключить с ним сделку... даже несмотря на то, что ей было суждено потерять свою гордую невинность в этой сделке, и плохо понимала, что не было никаких условий, которые он и Долорес приняли бы, кроме их собственных.
— Хорошо, нет смысла откладывать это, - вмешался Джордж, - так что мы могли бы уже одеться и спуститься, чтобы немного поговорить с Ньютоном.
— Пожалуйста... пожалуйста, ничего ему не говорите, - взмолилась Надали, ее голос был кротким, когда она заговорила впервые с тех пор, как вошла в спальню.
— Это должно быть сделано, - настаивал он с оттенком бессердечия, несмотря на то, что слезы начали струиться по ее бледным щекам.
— Нет, пожалуйста, мистер Блэквелл... Не делайте этого с ним, - снова взмолилась Надали, ее голос все еще был тихим и отстраненным, когда из ее глаз полилось еще больше слез.
— Почему бы нет, маленькая шлюха, почему бы нам не сказать бедному ублюдку, что вас обоих увольняют! Почему он не должен знать о фонде фермы, который он потерял! Мужчине надо сказать, что он женат на женщине, которая играет сама с собой и дразнит бедного беспомощного болвана! - рявкнул Джордж, жестоко выплевывая слова со взрывной силой, пока он возмущенно ждал, когда вздрагивающая молодая служанка попытается ответить.
Каждое обвинительное слово Джорджа было для Надали отдельным взрывом сокрушительного шока. Она почувствовала, как ее колени ослабли еще больше, а тело стало липким от пота, холодный пот просачивался сквозь её кожу, пока она стояла, раскачиваясь перед ним и борясь с желанием закричать в истерике... Ничто не имеет смысла, смутно подумала она, припоминая, как была счастлива в то утро с Ньютоном и
Поработал шлюхой 
webmaster@3iks.ru