невозмутимость, пока из магнитофона звучали и другие непристойные слова, терпеливо ожидая момента, пока он не решил, что его юная жертва услышала достаточно, чтобы шокировать ее и не думать о сопротивлении с ее стороны. Затем он протянул руку, выключил диктофон и увидел, как Надали уронила свое милое личико на руки, ее волосы цвета меди рассыпались по обнаженным плечам, и она начала судорожно всхлипывать от неконтролируемого унижения и стыда. Дело сделано, с удовлетворением подумал Джордж, молодая жена укрощена, а ее лилейно-белая чистота запятнана до неузнаваемости.
— Раз уж больше нечего сказать, моя дорогая, почему бы тебе не отдохнуть до конца дня? Собственно говоря, я настаиваю, - сказал он, не дожидаясь ответа.
— Ну, я не знаю... - слабо начала Надали.
— И кстати, я думаю, что завтра ты должна надеть под форму те белые трусики... которые моя жена купила для тебя в Сан-Франциско..., - уверенно продолжал Джордж, показывая зубы в широкой, самодовольной улыбке.
— Я уверена, что она знает, о чем ты говоришь, дорогой, - холодно заверила блондинка. - Пойдем, Надали, ты ведь хочешь одеться, не так ли?
Обескураженная девушка слабо кивнула "да" и слегка пошевелилась, экспериментально соединяя свои избитые конечности, чтобы проверить, все ли работает. Задыхаясь от боли, она перекинула свои крепкие длинные ноги через край кровати и на мгновение замерла, чтобы дать своим ноющим мышцам возможность привыкнуть к неожиданности движения. Затем, сделав глубокий вдох, она неуверенно поднялась и встала рядом с возвышающейся громадой своего сурового работодателя. Опустошенная девушка стояла еще мгновение, грозя опрокинуться на пол, пока, поморщившись от страдания, не протянула обе руки, чтобы принять в них свое нижнее бельё, которое Долорес подняла с пола рядом с кроватью.
Надали медленно влезла в свои изуродованные нейлоновые трусики, окидывая последним взглядом спальню - сцену, которая, она была уверена, навсегда запечатлелась в ее памяти как символ боли и унижения, которым она подверглась здесь сегодня днем. Умопомрачительная красота ее юного лица побледнела до бледно-воскового цвета, когда она быстро пробежала глазами по непристойной наготе лысого слуги, лежавшего на кровати, его огромный член, согнутый между волосатых ног, лежал словно длинный мясистый шланг.
Боже, это невозможно, - она покачала головой в бессловесном неверии, ее разум тщетно пытался стереть правду. Ей было всего восемнадцать, а она уже была женой-изменницей, а также обычной маленькой шлюхой... шлюхой, которая на самом деле возбуждалась, пока ее гладкое молодое тело использовали! Она действительно взорвалась в диком оргазме - дважды! - и была залита теплыми волнами развратного животного наслаждения! Она никак не могла смириться со своим ужасным злодеянием и предательством доверия Ньютона к ней как к жене.
Наконец, она вернула свой взгляд к порванному белому бюстгальтеру, который болтался на кончиках ее пальцев, ее глаза остановились на бесполезном теперь предмете нижнего белья, как будто он обладал какой-то странной притягательностью.
— Не беспокойся об этой глупости, дорогая, потому что с этого момента ты будешь носить белье, которое тебе больше идет, а не такой мусор, - сказала Долорес хриплым голосом, полным внушения, забирая из рук девушки порванный бюстгальтер. - Ладно, черт побери, пойдем, поищем запасную одежду, пока не стало совсем поздно.
Надали послушно прошествовала по ковру за пышной блондинкой, когда они отправились на поиски запасного наряда. Красивая молодая рыжеволосая девушка внезапно замерла как вкопанная, когда они приблизились к дверному проему, издав тихий панический крик, когда краем глаза она заметила легкое движение в нескольких футах от себя на полу. Повернув голову, она с тревогой увидела, что это Бак, огромная немецкая овчарка, которую она видела раньше. Свирепого вида пес
Роящиеся щели 
webmaster@3iks.ru