Но свирепое животное не сдвинулось с места и сидело в нескольких ярдах позади нее, рыча, двигая головой вверх-вниз и осматривая ее тело, словно человек. Она была напугана до полусмерти, но не могла не восхищаться первобытным животным великолепием Бака. Даже сидя на корточках, он был внушительно велик и дик, даже возбуждающ... Его грудь была широка, как у юноши, и она позволила своим глазам поблуждать от его мохнатой груди вниз по животу цвета пуха до волосатых гениталий, устремленных вверх между его мощными задними конечностями. По какой-то причине мохнатый половой орган собаки напомнил ей эрегированный пенис Джорджа Блэквелла под его шерстяными брюками, так он непристойно торчал, и был, при этом, таинственно возбуждающ. Сейчас в обнаженном мужском достоинстве немецкой овчарки было то же тревожное очарование, словно какая-то могучая скрытая сила, которая угрожала, но в то же время странно возбуждала.
Осознав, что она делает, она быстро подняла глаза и еще долго стояла в замешательстве, гадая, нападет ли на нее зверь. И вдруг она услышала глубокий голос Брауна, зовущий Бака обратно в дом, и с облегчением увидела, как большой пес поднялся и рысью направился прочь, его темные, похожие на толстые стручки яички тяжело опускались между задними ногами. Они казались такими же большими, как у ее мужа - Ньютона, если не больше!
Через несколько минут она была уже на полпути к дому, все еще дрожа от потрясения, вызванного встречей с Баком. Она остановилась в одном из своих любимых мест на тропинке, надеясь немного успокоиться, прежде чем добраться до коттеджа. Через просвет в вечнозеленых деревьях она посмотрела на идиллическое озеро длиной в милю, мерцающее, как расплавленный огонь, в свете позднего полуденного солнца. Это было яркое оранжево-золотое пламя, которое смягчалось и, в конце концов, исчезало в ритмично колеблющейся зеленой воде, плескавшейся о камни, притащенные ледником, и обнаженные снизу изогнутые корни сосен вдоль кромки берега. Господи, как же здесь было красиво! Она должна была признать, что нигде в Оклахоме не видела ничего настолько захватывающего дух. Она почувствовала, как прохладный воздух овевает ее кожу, ее широко раскрытые зеленые глаза были полны поэзии природы, когда она смотрела на вытянувшийся вдоль водоем, приютившийся на лоне окружающих его высоких пиков.
Как раз когда она повернулась, чтобы уйти, в поле зрения появился ястреб, который кружил высоко над озером, а затем плавно опустился в неподвижном воздухе и сверкнул в солнечном свете, словно золотой парящий шар. О, если бы только она была так свободна, так вольно могла парить и чувствовать расцвет молодости в своих конечностях, быть самой собой и не преследоваться тем, что было внутри нее, что, казалось, порабощало ее почти так же, как Ньютон и Блэквеллы.
Вспомнив о времени, она поспешила по укрытой тенью дорожке к коттеджу, где ее муж нетерпеливо ждал, когда она приготовит ужин.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Дорогой, тебе нравится мистер Блэквелл? - неожиданно спросила Надали, прервав послеобеденную тишину в гостиной и заставив Ньютона Паркера поднять глаза от Библии, которую он читал. Он не ответил ей сразу и сидел, глядя в тускло освещенную комнату, с набожным выражением лица. Чтение Писания и тихая медитация в течение почти двух часов каждый вечер были практикой, которой его научили родители-фермеры, и он благочестиво следовал им. Надали прекрасно знала, что это священное время дня, и он был возмущен ее вторжением.
— Ну, милый, он тебе нравится? - снова спросила рыженькая.
— Надали, я пытаюсь читать Библию, - сурово сказал Ньютон, повернув голову, чтобы с упреком взглянуть на свою прекрасную молодую жену. - Мы поговорим о мистере Блэквелле
Я очень плохая 
webmaster@3iks.ru