обязан её слушаться, обязан подчиняться, а смена ролей ещё сильнее возбуждает. Естественно, я сразу «подсел» на этот образ, словно на тяжёлый наркотик. И хоть мне было очень стыдно, я постоянно себя корил и даже пытался давать обеты больше никогда так не делать – ничего не помогало. Нет для меня образа сильнее и развратнее, нет ситуации недопустимее, чем подобный запретный инцест.
Этот образ преследовал меня всю мою жизнь: какое бы порно я не смотрел, какой бы жанр не выбирал, какую-бы мерзкую историю не читал – она становится в 100 раз пикантнее, когда мне стоит хотя бы на секунду представить, что всё это происходит с моей матерью. Ужасные мысли, чудовищные, учитывая, на какой жесткач я постепенно переходил. Мой мозг рисовал и получал удовольствие от всё более и более мерзких картин – пытки, насилие, ампутации, членовредительство... Конечно, я отдаю себе отчёт и в реальной жизни против всего этого – минутное удовольствие не стоит искалеченного женского тела и последующей сломанной судьбы, однако в фантазиях... в фантазиях это дозволено, в фантазиях последствий нет... Можно делать, что угодно, и тебе за это ничего не будет. Можно мучить и пытать, а жертва, вместо душераздирающих криков и оров, будет наслаждаться экзекуцией, кончать от этого и умолять тебя продолжить. Что может быть более возбуждающим для меня, чем представлять в развратных образах свою мать – самую запретную женщину в мире, и что может быть ужаснее для неё, как для женщины, чем когда пытают её самые сокровенные и тайные места - половые органы? Это не только самые чувствительные в физиологическом плане, но и самые психологически важные места женского организма, места, которые их с детства учат беречь, холить-лелеять и никому-никому не показывать! Это навязанное обществом чувство стыда, стеснения и срама столь же сильно, сколь и приятно моё последующее удовольствие от глумления и издевательств над ними. Причинить боль и страдания не только физически, но и психологически, словно смеясь и унижая само женское естество – вот мой кайф, к которому в итоге я пришёл.
Получаемые от постоянной прерываемой мастурбации наслаждение и удовольствие глушили чувство вины даже от столь мерзких образов. В конце концов, они свели его на нет, внушив мне нормальность и допустимость происходящего. Может я логикой и понимал, что это всё неправильно и богомерзко, однако эмоциями уже практически не чувствовал. Пропало возмущение, самобичевание, самоукорение. Вскоре я и вовсе решил, что нет смысла переживать. Раз нет возможности справиться с ситуацией, да и не очень-то и хочется, лучше полностью отдаться разврату, «втопить» на полную и получать ещё большее наслаждение! Как говорится, «если хочешь делать что-то плохое, делай это хорошо!». И я отпустил. Отпустил сожаления и страх, отпустил стыд и принял себя таким, какой я есть. Да, наверное, я сам виноват в сложившейся ситуации, сам себя развратил, сам себя в итоге сделал уязвимым для внешнего влияния. Но я всегда верил, что это ничего не значит. Верил, что это лишь глупые подростковые фантазии, которые лишь помогают поэффектнее кончить. Разумеется, я никогда никого не изнасилую, разумеется, я и пальцем не трону свою мать, ведь одно дело пошлые мысли, и совсем другое реальная жизнь. Разумеется...
Когда я был школьником старших классов, училась со мной девчонка одна, Юлия Патракова. Как сейчас помню: тёмненькая, немного ниже меня ростом, пухленькие губки, томный взгляд. Одевалась в пиджачок и юбочку, что очень даже ей шло. Не скажу, что она была какой-то красавицей или популярной, но чем-то она мне приглянулась, чем-то меня зацепила. Глядя ей в глаза чувствовалось,
Мой парень ? гей 
webmaster@3iks.ru