Спокойно, граждане! Сейчас склею пленку!

И волшебство начиналось снова!

К концу недели зрителей становилось все меньше, а любовь Оленьки становилась все сильнее, а тут еще школьные подружки затеяли разговор о французах, говоря заговорщицким полушепотом, что все французы ебливы, как коты. А раз так, то она тоже должна соответствовать своему любимому, который запросто мог быть французом. И когда он, наконец, вышел на улицу и спросил: «А тебе чего?», Оленька твердо решила ему отдаться. И ничего, что ее француза звали Ашот.

— Вы не могли бы показать мне... Вашу...кино...

— Аппаратную, что ли?

— Д-да...

— Пошли-пошли! Только быстро, жена ждет, на сносях она. И последний сеанс скоро!

Ашот схватил Оленьку за руку и поволок по ступенькам в аппаратную. Там особо смотреть было нечего, здоровенный кинопроектор, монтажный стол, пузырьки с ацетатным клеем и... все! Волшебство стремительно рушилось, и нужно было действовать быстро. Оля спустила трусы и задрала подол. «Вот, девчонка!», – восхищенно задохнулся Ашот. – «Такая маленькая, а ебливая!».

— И вовсе не маленькая! – обиделась Оля. – Просто я Вас люблю. Ну, как в кино.

— Это меняет дело, – деловито сказал Ашот, расстегивая ширинку синего комбинезона. – Я тебе, конечно, вдую, только ты никому не говори!

— Нет-нет, любимый! Никому!

Член Ашота был похож на колбасу, только не на «Докторскую», а на «Одесскую», и такой же коричневый и кривой. Ашот толкнул Олю спиной на стол и высоко поднял и задрал тонкие ноги.

— Э, да у тебя даже волос нету! – удивленно сказал Ашот.

— Есть! – настойчиво сказала Оля. – Вот тут немного, и под мышками. Просто я – блондинка, и их не видно. Ой!

Пока она говорила, Ашот уже вдвинул свою «колбасу» в Олю. Сначала ей показалось, что ее рвут на части, потом будто надувают, как воздушный шар, а затем внутри словно что-то заколотилось, как медный язык в колоколе. «Ч-черт, спустил!», – сокрушенно заметил Ашот, задыхаясь. – Кончил, как мальчик!».

Он поставил Олю на ноги, вручил ей трусы и выпихнул за дверь аппаратной. По ногам текло, и трусы надевать она не стала. Дома она легла необычно рано, и не стала ужинать. Рухнула Олина романтическая любовь, словно хрустальный замок от неловко брошенного кем-то камня.

Сейчас же, стоя у окна в чужом, до пола, халате, Ольга Петровна, волновалась, как тогда, возле клуба. И когда одно из окон вдруг троекратно вспыхнуло и столько же раз погасло, она облегченно вздохнула и тоже троекратно помигала торшером. Она поставила часы на шесть ровно и спокойно уснула.

Каждый год своей работы на заводе Ольга Петровна проходила медицинское обследование. И в том числе у гинеколога. Если в первый раз гинеколог просто покачал головой, введя расширитель и посмотрев сквозь зеркало, но во второй он был просто удивлен. Он задрал зеркало на лоб и сказал:

— Дорогуша, Вы снова девушка! Феноменально! Вы в каком цеху работаете?

— В гормональном.

— А, там и не такое бывает. Одевайтесь.

С тех пор Ольга Петровна берегла свою вторую девственность, как зеницу ока, а потому пристрастилась к онанизму. Поскольку с завода она уже уволилась, надеяться на то, что гимен зарастет во второй раз, уже не приходилось. Разве что залить канцелярским клеем. Поэтому только соски и клитор, соски и клитор, вот только рук не хватало. Сосков два, клитор третий, а руки только две. А так распрекрасненько!

Утром ей было не до сосков и не до клитора. Холодильник пустовал! То есть, совсем ничего. Абсолютно! Ни днем вчера, ни вечером, ни утром. Только пустой чайник и вода в кране. Ольга Петровна попила кипятка и уже собралась на

Эротические и порно рассказы на 3iks

Прочтений: 4989
Последнее: Сегодня в 04:47

Крутой Вован

Как укрепить отношения: Часть 4

Первые ласки