столбики, плохо соединённые жердями, в одном месте оказались сломаны и оленям ничего не стоило выбраться. Но они почему-то не торопились, хотя нет, постой... Вот там, чуть в стороне, парочка рогатых уже снова что-то жуёт во мху, как летом. Айда их назад!
И Нутэнли резво направился в беглецам, на всякий случай прихватив аркан.
Пригнав оленей в кораль, он принялся подпирать колья, пока другой человек снова укреплял их. И тут, стоя во время передышки на месте, пастух опять погрузился в счёт. "Так, их было столько-то... Плюс двоих мы вернули - всего..." И тут чукотские числительные дали сбой. Выходило, что оленей стало на одного больше, чем вчера, когда всех загоняли в кораль.
Нутэнли пожал плечами, хоть это и не привык делать. Но странно всё-таки. Он понимал - ошибся. Мало ли - палец не тот загнул, да вместо "р-ры" в словечко "н-ны" вставил. Но как же так, однако? Или... - Нутэнли подумал: может, он и себя заодно посчитал? Может, он и сам олень, раз с ними давно сжился?
— --------------------------
В селе Алькатваам, откуда была кочевая бригада, сгущалась осенняя ночь. Та самая. С пришедшего каким-то чудом от морского побережья грузовика сгрузили большие доски и часть уже спрятали на склад. Приезжие мужики стояли у избы местного главы и о чём-то оживлённого беседовали. По-русски. Да, чукчи должны были, так сказать, обрусеть, и жизнь говорила, что это неизбежно. Жизнь в лице прибывших с большой земли и - того же главы села.
Гитиннэвыт прошла мимо и прислушалась к разговору. Понято, чуждо и... интересно! Она подошла и пристроилась, а потом тоже встряла в разговор.
— Ты кто такой, как тебя звать? - задавала она естественные вопросы бледнолицему мужику в кожаной телогрейке. - Ваня?. .. Ваня-кай, - поправила она, дабы было привычнее на слух. - А кто ты, Ваня-кай?
И Иван, он же "Ваня-кай" поведал, что он строитель. Да, у берега моря теперь уголь добывать будем, однако. И посёлок уже отгрохали - Беринговский. Ну, почти отгрохали. Не всё же сразу строится и грохается! Ой, ай-эй-эй, какое название, слово-то какое - Беринговский... Что это вообще? Привыкайте, чукчи, здесь это теперь райцентр. Райцентр? Это что, это как? Это где? Где - ясно - у моря. А вот как... Как это вообще возможно?
Но новая жизнь говорила, что возможно. Особенно если есть месторождение угля.
И вот "Ваня-кай" привёз сюда излишки - для начала дощатый материал. А потом и ещё чем-нибудь подсобят этому затерянному в чукотской глуши селу Алькатваам. Надо строить. Надо, Федя, надо! Хотя стоп, время этой фразы ещё не настало. Особенно здесь, где на чукотский язык лишь недавно стал накладываться неумолимый отпечаток кириллицы и повсюду окончательно зазвучала русская речь.
Гитиннэвыт разговорилась с приезжим не на шутку. В самом деле, ей было интересно. И захотелось продолжить. Она взяла Ваню-кай под руку и повела за собой. Ему всё равно нужно было ночевать - не ехать же назад в новый не совсем ещё отгроханный Беринговский затемно.
И Ваня-кай повёлся. Они пошли. Гитиннэвыт в самом деле была красива. Не так, как это можно представить по картинкам в попытке изобразить чукчанку, а как оказалось на самом деле. Как именно? Сложно передать словами. Особенно русскими.
Пройдя по скромному селу, Ваня-кай очутился в подобии землянки, покрытой дёрном. Внутри оказалось неожиданно просторно. Нехитрая утварь служила верой и правдой хозяину, а пока что хозяйке. Красивой - чёрт, то есть духи побери! - хозяйке. И Ваня-кай собрался с духом.
А Гитиннэвыт соорудила гнёздышко на тёплой подстилке и легла. Словно молодая, и даже - к ночи это
Поездка в Москву 
webmaster@3iks.ru