её жертве, не помнившей себя от настоящей симфонии чувств: от боли, страха, унижения и стыда до, казалось, никогда ранее не испытывавшегося блаженства, выполнить эту команду, как худые и холодные руки медика начали методично ощупывать сначала живот мальчика, потом, — пах.
— Становишься на четвереньки. Попкой к окну. — И пальцем в резиновой перчатке проверила задний проход.
— Стань, где стоял. Должен выдержать, — обратилась она к председательствующей.
— Понятно. Давайте начнём с чего по легче. Начнём? — ВНовь обратилась она к испытуемому. — Или поговорим ещё?
— Начнём, госпожа.
— Ох! Ну, потом не говори, что не предупреждали. Сажайте его, — обратилась председатель к ассистенту, — и кольца на левую руку.
Вновь взяв за локоть, полная брюнетка подвела его к углу, в котором стояла та закрыта белой тканью штука. Под этой простынкой оказалось деревянное кресло с подставкой для ног и высокой спинкой. У него были колёса, почти как у инвалидной коляски. Велев сесть, ассистент притянула прикреплёнными к креслу ремнями голову и шею мальчика к верхней части спинки, правую руку — к подлокотникам, а ноги — к нижней части. Затем, немного поискав за креслом, вытащила оттуда какую-то штуку, состоящую из пяти металлических колец, соединённых металлическими штырями. Внутри них была похожая конструкция, но с кольцами меньшего диаметра. Надев эту (оказавшуюся довольно тяжёлой) штуку на левую руку испытуемого, она закрепила её на другом подлокотнике, продев ремни сквозь, очевидно, специально для этого предназначавшиеся проушины. Затем не без труда (очевидно, кресло, да ещё с жертвой было довольно тяжёлым) выкатила на середину комнаты, где, нажав на педаль, убрала колёса, оставив стоять на полу.
— Приступайте, — бросила высокая блондинка.
После этих слов словно настоящие тиски сдавили его руку. Но только тиски сжимают в одном месте, а эта дрянь своей стальной хваткой охватила всё его предплечье и запястье. Казалось, не только кость, но и вся рука должна вот-вот разлететься на мелкие кусочки. Но и это было ещё только начало. Кольца давили всё больше и больше. Свет перед его глазами начал меркнуть. Вероятно, он бы совсем погас, если бы не какая-то ватка с резким запахом, поднесённая к носу.
— Дальше могут быть серьёзные травмы. — Будничным голосом произнесла ассистент.
— Слышишь? — Обратилась к нему председатель, — если не скажешь, тебя продолжат мучить и изуродуют руку. А потом её отрежут потому, что она такая тебе будет уж совсем ни к чему. Но это не будет твоим наказанием. Как только снимут швы, ты опять придёшь к нам, и мы опять будем тебя мучить. Ты меня понимаешь?
— Да, госпожа.
— Так назови своих сообщников, и очень может быть уже вечером будешь дома. Конечно тебя накажут, но лучше быть здоровым и опозориться, либо по спине получить, мы ещё не решили, что для тебя лучше, чем стать рабом и калекой.
— Нет, госпожа.
— Ещё чуть-чуть.
В этот раз боль была, казалось в десять раз сильнее прежней. Хотя нет, прежняя, заставлявшая трещать всю его руку и темнеть в глазах, осталась, как была, но к ней добавилась более сильная. В образовавшиеся трещины словно кто-то вложил языки пламени, быстро объявшего всю конечность, нет, всё его существо изнутри.
— Ну что, будем говорить?
— Ннннет... ггг...
— Ладно, не утруждайся. Не хочешь, чтобы твои друзья страдали? Ладно. А как на счёт кого-то, действительно невиновного? Молчишь? Ну, и молчи. А мы пока вот, что сделаем. — Палец с коротким, но острым белым ногтем прикоснулся к кнопке коммуникатора. — Алла Николаевна? Нам контрольный материал нужен в смотровой. Хорошо. Ждём.
гарри поттер и вкус победы 2 
webmaster@3iks.ru